Башкирия бессмысленно ввязалась в скандал с фильмом «Матильда»

В свою очередь, Башкирия казалась и кажется едва ли не самым вменяемым регионом в этой самой околокультурной вакханалии последних лет. Видимо, это «медведевская» прививка элиты, пришедшей к власти в 2010-м: технократы, менеджеры, они охотно говорят об инновациях и инвестициях, но крайне нехотя касаются вопросов идеологии, и то – когда уж совсем припрет. В России полно регионов с идейными губернаторами, которые вдохновенно, а не по указке сверху, генерируют порой самые дикие культурные, исторические и религиозные разборки.

По заказу одного издания я собирал «Топ-5 цензурных скандалов в Башкирии»: думал, что получится топ-10, но и пятерку наскреб с трудом. В основном, там фигурировали социально активные – до степени нездоровья – граждане, которые «оскорблялись» от вида каких-нибудь изображений (например, от того, что у «Танцующей башкирки», нарисованной во весь фронт дома по улице Менделеева, видны коленки) и бомбардировали заявлениями различные инстанции. Структуры типа Роспотребнадзора или ФАСа лениво отбивались от них безо всякого желания ввязываться в громкую историю. Причем, все это выглядело так провинциально, что мне пришлось даже тщательно вуалировать в статье обнаружившийся вдруг факт, что из пяти «скандалов» два были сгенерированы одним и тем же активным гражданином.

Теперь – к «Матильде». Ну, основную канву событий все помнят. Депутат Госдумы Наталья Поклонская раскочегарила истерику вокруг фильма, который не видела сама, и не видел никто, хотя бы потому, что фильм на тот момент не был даже доснят. Ей удалось это сделать, несмотря на то, что от ее инициатив открещивались все те, кто обычно выступает в амплуа «душителей свобод». Минкульт России, который в конце концов выдал «Матильде» прокатное удостоверение без каких-либо оговорок. Генпрокуратура, к которой экс-прокурор Поклонская постоянно апеллировала в своих заявлениях. «Единая Россия», которая давно, по слухам, в тихом ужасе от всех этих «мироточащих бюстов» и инициатив крымчанки, неосторожно введенной в Госдуму и во фракцию.

Сценарий и трейлер предвещали до банальностей обычную и совершенно не скандальную, а даже целомудренно-скучную историю гетеросексуальной любви. При этом десятилетиями снимались куда более скандальные экранизации похождений Распутина с теми же персонажами, и ничего. Сначала Поклонская подтянула под свои знамена всех маргиналов - вплоть до мутных союзов, рассылавших по кинотеатрам страны, включая уфимские, предостережения с плохо скрытыми угрозами погромов и беспорядков на грядущих показах «Матильды». Потом депутат привлекла на свою сторону и более серьезные силы – лидеров нескольких северокавказских республик. Однако и это не помогло не пустить фильм на экраны: 10 августа картина получила прокатное удостоверение.

Башкирия втиралась в эту чуждую ей повестку дня с трудом и в несколько этапов. Сначала был молебен за запрет выхода фильма в прокат: он состоялся 1 августа в Свято-Пантелеймоновском храме Уфы и ожидаемо попал в некоторые федеральные новостные ленты. Статус этого мероприятия был довольно туманным. С одной стороны, официально за ним стояло военно-патриотическое объединение «Александр Невский», то есть это можно было считать общественной инициативой, «творчеством масс» консервативного фронта: такое сейчас есть везде. С другой стороны, молебен проводил клирик храма Виктор Иванов, заявивший, что «мы являемся частью Церкви воинствующей и должны отстаивать святыни». В любом случае, все это еще не выходило за границы радикальной инициативы на местах.

Через неделю Meduza опубликовала онлайн-карту, всех в Уфе взбудоражившую. После писем глав Чечни, Дагестана и Ингушетии в российский минкульт с просьбой не разрешать прокат в этих регионах в «Медузе» на основе мониторинга СМИ сделали карту «Территория «Матильды»: где можно и где нельзя смотреть фильм в России». По ровному голубому фону выходило, что везде можно, желтый-красный цвета были только на маленьких кавказских окраинах, – да одиноким желтым пятном торчала Башкирия. Желтый означал, что региональные власти якобы ищут возможность ограничить прокат у себя или «не определились». Все возбудились: что это значит? В минкульте Башкирии тайно обратился с письмом к Мединскому? Кто, как и почему в Башкирии «ищет возможность»?

Правда оказалась довольно скучной и тянула, скорее, на ошибку «Медузы», не вполне корректно раскрасившей страну. Кавказ да – попросил не показывать фильм, ссылаясь на национальные и религиозные традиции. Какому-то из информагентств пришло в голову персонально спросить минкульт Башкирии – мол, тоже ведь мусульманская республика. Наш минкульт отмахнулся привычно-равнодушно: ничего не знаем, прокатное удостоверение России фильму еще не выдано, получит – тогда и решим. «Медуза» трактовала это так, что решение еще не принято и региональные власти колеблются. Более поздний обзвон чиновников министерства и директоров кинотеатров показал, что обсуждать, действительно, нечего. И «Матильда», и запрет «Матильды» были всем тут нужны, как собаке пятая нога. Просто Башкирию персонально спросили, а остальных не спросили. И, чем больше появлялось публикаций, тем более активно спрашивали снова и снова. Самое смешное, что сейчас на этой злополучной карте (она обновляется) Башкирия – спокойно-синяя, как и все вокруг. Новый статус иллюстрируется словами министра культуры РБ Амины Шафиковой, которую совсем достали с этой «Матильдой»: «Фильм же получил прокатное удостоверение, какие могут быть вопросы?». А одинокой желтой территорией в центре страны теперь вообще оказался Татарстан, где фильм про любовницу царя оказался закупать госпрокатчик.

И последний акт этой долгой бессмысленной драмы стал уж совсем загадочным: о фильме вдруг высказался Рустэм Хамитов. Глава Башкирии сделал это максимально мягко и как бы даже в шутливой форме. Рассказал, что смотреть «Матильду» не собирается, потому что «не любитель такого жанра», а вместо этого призвал всех сходить на фильм «наших башкирских ребят» «Из Уфы с любовью!».

Так Башкирия добровольно и бессмысленно вписала себя в историю цензурных скандалов «десятых годов», а «Матильда» вписалась в наши культурные хроники. Кстати, выстрел был, к тому же, холостой, так как «Матильда» пойдет в уфимских кинотеатрах безо всяких ограничений – это явно никому не нужно.

Я понимаю, что тема «Цензурные скандалы в искусстве России 2010-х годов» сама по себе довольно периферийна. В том смысле, что затрагивает и волнует малое количество людей, хотя бы и в сравнении, например, с кампанией «борьбы с едой», уже, к счастью, затухшей – сейчас мало кто вспомнит гордые телерепортажи о том, как бульдозером на Затонском рынке давили персики. Но, работая в сфере искусства, я просто занимаюсь этой темой как исследователь. По крайней мере, я улавливаю нюансы. Сегодня есть регионы, где власти делают вид, что не замечают подрывной деятельности «профессиональных оскорбленных»: ну да, не замечать – общероссийский тренд. И в Китае 60-х официальные власти «не замечали» деятельности хунвейбинов и каждый раз картинно удивлялись, что какого-нибудь уважаемого профессора опять выкинули из окна. Но в «не замечающих» российских регионах чаще все-таки – другая природа этого игнорирования: не столько молчаливое соучастие, сколько плохо скрываемое, почти брезгливое нежелание «участвовать и состоять». Тем, кто мыслит категориями эффективного менеджмента, играть в эти средневековые игры совершенно не с руки. А есть регионы, где власти с трудом скрывают сочувствие действиям какой-нибудь, условно, группы казаков, громящих очередную выставку, и еле сдерживаются от искушения поучаствовать в разгромах тоже. Не хотелось бы, чтобы Башкирия перемещалась из первой группы во вторую. Справедливости ради, серьезных признаков такого перемещения не видно, история с «Матильдой» все-таки пока выглядит как комбинация случайных казусов, цитат и инфоповодов. Ну, – дай-то бог.