Новые российские преступники не умеют читать и писать

По мнению Михаила Капустина, пенитенциарная система страны окутана мрачным ореолом еще с царских времен, когда «тюремщики» работали гораздо жестче.

- Различного рода пытки и выбивание показаний давно ушли в прошлое, - отметил он. – А сами предпосылки к таким «методам» работы исчезли вместе с переводом службы в министерство юстиции. Вообще, не стоит даже говорить о том, что любое место заключения психологически тяжело переносится любым человеком, отсюда и соответствующее мнение общества.

По словам временно исполняющего полномочия начальника управления ФСИН по РБ, «в последние годы заметно улучшились бытовые условия, в которых живут осужденные».

– Сидельцы стали лучше питаться и одеваться, - уверен Михаил Львович. - Еще мы внимательно следим за тем, чтобы все заключенные имели возможность видеться с родными, получать посылки и весточки, чтобы социальные связи не прерывались. Во всех исправительных учреждениях соблюдаются нормы по площади на каждого человека.

К слову, в следственных изоляторах, где содержатся под арестом подозреваемые и обвиняемые, но еще не осужденные, норма площади на одного человека составляет четыре квадратных метра.

- Мы не имеем права «перенаселить» эту площадь, - объясняет временно исполняющий полномочия руководителя регионального управления службы исполнения наказаний. - В СИЗО на улице Достоевского в Уфе до 2016 года наблюдался перелимит до 120 процентов. Но вместе с коллегами из следственного комитета, прокуратуры и судов нам удалось вернуться к установленным законом нормам.

Отдельной темой является подготовка и отбор кадров для работы в «тюремной» системе. Работников в службе исполнения наказания выбирают по уровню образования, профподготовке и моральным качествам, чтобы заключенные видели перед собой сильную самодостаточную личность, которая может стать примером.

В ведомстве с большим вниманием подходят и к вопросу психологической выносливости сотрудников.

- Еще на стадии обучения их знакомят с кодексом и этикетом поведения со спецконтингентом, - рассказывает г-н Капустин. - И этой работе уделяется масса времени. Кроме того, в учреждениях работают психологические службы, специалисты которых могут помочь как сотрудникам, так и заключенным.

Михаил Капустин рассказал, что сегодня за решетку нередко попадают молодые парни и мужчины, которые даже не умеют писать и читать – вот такое веяние времени. Этим простейшим навыкам теперь учат в колониях.

- В наших учреждениях работают школы, - пояснил он. - Законодательство требует от нас давать подопечным образование средней школы и обучать профессии. Конечно, спектр специальностей связан с имеющимся в месте отбывания наказания производством.

Михаил Львович полагает, что «всех заключенных не перевоспитать».

- Это касается тех людей, которые укоренились в своей приверженности криминальным традициям и встали на путь преступности, - объясняет он. - Такие чаще всего возвращаются в места заключения по многу раз. Но в колонии много людей, которые оступились, совершили не тяжкое преступление – их можно вернуть к нормальной жизни. Из-за нездоровой обстановки в семье или личных проблем они иногда не получают достаточно социальных навыков и даже образование у них существенно упущено. В таких случаях человек просто не видит другого выхода, кроме как совершить новое преступление.

В отличие от европейской практики, в России заключенные находятся не в камерах, а в колониях отрядного типа, что не лишает их возможности общаться друг с другом.

- Сначала система реформирования нашей службы предполагала переход к камерному типу заключения в больших и малых камерах от 16 до 1 человека, - рассказал Михаил Львович. - Но потом мы от этой цели отошли, поскольку и зарубежные коллеги признали положительные эффект отрядной системы. При отрядном типе заключенные имеют больше возможности для общения друг с другом, а надзирающих за ними сотрудников меньше. А в центре исправления осужденных спецконтингент практически всегда находится в поле зрения сотрудников различных служб и надзор за ними строже.

Впрочем, не все признанные преступниками по приговору суда отбывают заключение в местах не столь отдаленных – некоторые остаются на свободе и носят электронные браслеты.

- Этим видом наказания занимается уголовно-исполнительная инспекция, - поясняет Михаил Львочич. - Конечно, нам бы хотелось чаще применять электронные браслеты, но одно такое устройство стоит от 120 тысяч рублей и выше, в то время как под опекой инспекции состоят 15,5 тысяч человек.