Регион

Лидер поиска пропавших людей: «Добровольцев много, и они приходят по зову сердца»

22.05.2018 Альбина ИБАТУЛИНА
Представитель национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям Павел Нестеров считает, что оказывать поддержку другим, так же естественно, как дышать. Волонтеры помогают правоохранителям в поиске пропавших людей, в том числе детей и подростков. Как утверждает г-н Нестеров, случаи, когда пропавших находят мертвыми, крайне редки, гораздо больше историй о счастливом спасении.

- Мне запомнился случай, когда в августе прошлого года вечером в Давлекановском районе Башкирии потерялась трехлетняя девочка, - рассказывает Павел. - Мы, как только узнали, сели в машину и рванули. Прибыли туда в три или четыре утра и пошли по болотистым местам. Ребенок уже долгое время находился в лесу. А к 12 часам дня девочку нашли живую и здоровую. Она тоже ночь провела на этих болотах, а там места не самые теплые, еще и заморозки ночью. Но все окончилось благополучно. 

Сам Павел Нестеров пришел в поисковое движение из-за трагической смерти друга. 

- Товарищ был у меня незадолго до гибели и просил не говорить его родителям, где он, - рассказывает лидер башкирских поисковиков. - И я сдержал слово. А потом выяснилось, что, когда друг ушел из моего дома, он стал жертвой преступников. Это оказало серьезное влияние на меня. Неправильный поступок, один несделанный звонок сыграл роковую роль. Достаточно было позвонить и сказать его отцу, что приятель у меня, и это могло спасти ему жизнь. Я виню себя за эту ошибку, до сих пор переживаю и, наверное, искупаю вину.  

Павел работает промышленным альпинистом, играет в рок-группе, создавая песни, касающиеся поиска близких, считает себя верующим человеком и даже поет в церковном хоре в Семеновском храме Уфы. 

- Религиозный момент сыграл достаточно большую роль, - полагает он. - Ты человек, когда осознаешь, что кому-то можешь помочь. Может быть, это призвание, но мне кажется, что оно присуще всем людям. Мне даже кажется, добровольческое движение настолько естественно для человека, что я не совсем понимаю, почему меня об этом спрашивают. 

Организацию по поиску пропавших детей в РБ создали Сафар Тагаев и Елена Каримова - сегодня они «отошли от дел». 

- В 2013 году Сафар предложил и мне заниматься этим делом, - рассказывает Павел. - Наша организация по Башкирии сейчас – десять городов плюс еще районы. Если честно, мне кажется, ребята, живущие в отдаленных районах, заслуживают гораздо большего уважения за их добровольную работу. Жить в маленьких населенных пунктах все-таки сложнее - и работы нет, и денег особых. Но эти люди все равно они помогают другим, вкладывая свои силы и средства. И вот это нас сплачивает, ведь нами движут похожие чувства. Сказать, что мы поисково-спасательный отряд, тоже нельзя, мы помогаем в поисках. То есть мы делаем дело, на которое способны, и все. Но, как-то само так получилось, что люди стали выкладывать информацию с просьбами о помощи в сеть, звонить нам. И мы собираемся, ищем. Те, кто откликаются на зов, действуют точно так же, по зову сердца. 

- Как удалось убедить правоохранителей, чтобы волонтеры помогали в поисках?

- Что интересно, я не встретил особенных препятствий или проблем, к нам сразу стали нормально относиться. Люди, с которыми мы работаем - из уголовного розыска МВД по РБ - все адекватные. Я встречал, конечно, не всегда положительное отношение, но это, скорее, было на местах и довольно редко. В прошлом году в Белорецке, когда пропала второклассница Яна Перчаткина, на поиски выходило от 800 до 1500 добровольцев в день. Плюс еще были добровольцы, которые выходили на лодках с кошками, чтобы пройтись по дну реки и «прочесать» его. Я думаю, даже такому ведомству как МВД, наверное, такое количество людей за короткое время собрать будет сложно. Не обо всех поисках мы сообщаем - люди находятся. Кто-то уехал из дома, не сообщив близким, кто-то загулял.  Иногда резонанс очень сильно мешает работать.

По словам Павла, в добровольной организации есть психологи, даже доктора наук, но к ним редко обращаются те, кто уходит из дома. Люди предпочитают не выносить сор из избы. В прошлом году сбежали от родителей более 60 подростков и пропало около 100 взрослых. 

- Родственники благодарят за поиски? 

- Кто как, на разных людей натыкаешься, но в основном, да. Мы же действуем не по заявке. Появилась информация, мы ее кидаем на проверку, то есть связываемся, допустим, с уголовным розыском или следственным комитетом. Если информация подтверждена, начинаем действовать. 

- Почему дети убегают? 

- Это, скорее всего, больше переходный возраст, девиантное поведение, то есть у подростка жизнь, ему хочется «движухи». Плюс к этому надо добавить еще ссоры с родителями, где-то недопонимание среди сверстников тоже может повлиять. Человек может копить негативные эмоции, в том числе ребенок и подросток. То есть причин несколько – это какие-то психологические моменты, и школа влияет, и обстановка дома. Дети очень сильно чувствуют, что вокруг происходит. Если есть лицемерие, они это сильно ощущают на каком-то интуитивном уровне. Вот честно, мне было 16 лет, и я смотался в Самару. Ну, ты садишься на попутку и чешешь. Может быть, это не самый лучший пример для других, но я так познавал жизнь. Другое дело, что сегодня все изменилось. Тогда было отчасти безопасно, сейчас, когда ты сам ищешь, уже воспринимаешь это совершенно по-другому: «Хоть бы найти!» Недавно мы выходили ночью искать пропавшую девочку. Она оказалась у родных, но мы той ночью, пока не имели от нее вестей, пережили очень тяжелые эмоции. 

- Как добровольцы реагируют на смерть? 

- У нас был случай, когда в 2015 году мы нашли тело подростка 17-18 лет, по сути уже юноши.  Конечно, переживания есть у всех. Естественно, многим людям это тяжело. Но вместе с тем есть и понимание, что некоторых вещей, наверное, не избежать. Желательно постараться предотвратить трагедии. Поэтому мы бываем в школах, организуем концерты, в доступной форме объясняем детям, как ценна жизнь. 

Другие новости

Сегодня
Популярное
Что почитать

ОПРОС После выхода на пенсию вы планируете

Результаты