Судьи выселили из квартиры 88-летнего ветерана войны, отправив ее умирать на улицу
И чего стоят декларации законодательной и исполнительной власти, громогласно заявляющих о важности заботы о ветеранах Великой Отечественной войны, если для третьей и главенствующей ветви власти - судебной, все эти заявления пустой звук? К чему разговоры о патриотизме властьпредержащих, и всеобъемлющем чувстве единения граждан, выносящих портреты своих родственников на улицы 9 мая, если рядом с вами, ту самую, боготворимую на словах защитницу этого государства, отправляют умирать на улицу? Для чего разрабатываются законы о защите прав стариков, инвалидов и ветеранов, если в момент торжества неправосудия ни у кого из принимавших дикое решение, не дрогнуло сердце, даже у присутствовавшего на заседании прокурора?
Очевидно - с этим государством что-то не так, если судьи, чья задача олицетворять справедливость, с одобрения надзорного ведомства, обязанного контролировать права граждан, выселяют ветерана ВОВ из квартиры, даже не поинтересовались, куда она пойдет.
Но все по порядку.
У Веры Федоровны есть дочь Любовь, с которой она и проживала в этой злополучной квартире в Стерлитамаке на улице Караная Муратова. 62-летняя Любовь Николаевна недавно пережила инсульт, и учитывая ее немолодой возраст, не слишком адекватно воспринимает действительность. Пенсионеры вообще легкая добыча для любых мошенников, а уж те, кто нуждается в деньгах на лечение, не имея рядом родственников - тем более. Нечистоплотные дельцы пользуются наивностью и доверчивостью стариков потому и цветут пышным цветом конторы «быстрозаймов» и «мигомденег». Вот и г-жа Тупикина оказалась в лапах таких беспринципных дельцов, размещавшихся в гипермаркете рядом с домом. Хитроумные любители потрясти пенсионеров пообещали пожилой даме «быстрый заработок на финансовых рынках», и, соответственно, несметные богатства в ближайшее время. И даже предложили возможность займа у одного из участников лохотрона, правда под залог имевшегося у нее жилья.
- Я не понимала, что в этот момент подписывала договор о купле-продажи квартиры, - сегодня говорит Любовь Тупикина. - Была уверена, что беру средства под залог.
Пенсионерку, явно не отдающую отчета в своих действиях, обвели вокруг пальца, а в городском суде Стерлитамака рассмотрели иск о выселении из жилья обоих старушек, в том числе ветерана войны. При том, что Вера Федоровна подсунутую дочери бумагу не подписывала, и продавцом квартиры не являлась.
- Когда в суде поняла, что нас могут лишить квартиры, маме ничего не говорила, - признается Любовь Тупикина. - Не хотела ее волновать, думала, что все обойдется.
Но не обошлось.
Несправедливое решение суда первой инстанции «устояло» и в апелляционной коллегии по гражданским делам ВС РБ. И это при том, что судьи даже не поинтересовались, что будет с ветераном войны после выселения из единственного жилья, и не предоставили немощной женщине бесплатного адвоката, которого гарантирует ей закон. Кроме того, в злополучном договоре не прописана обязанность Веры Тупикиной выселиться из квартиры. В бумаге, которую суд поставил выше интересов ветерана войны, речь идет только о дочери фронтовика. А значит, если следовать законной логике, выселять Веру Федоровну никто не имеет права.
Однако городские судьи почему-то предпочли не заметить ни тяжелого физического состояния ветерана, ни неадекватности ее родственницы, не вспомнили, что государство, в том числе в лице судебной власти, обязано защищать права немощных и инвалидов, а тем более стариков, прошедших войну.
Но ведь и представители Верховного суда Башкирии тоже не задумались, что 88-летний ветеран просто не имеет физических сил отстаивать свои права и не озаботились тем, где теперь должна жить престарелая женщина.
- В законе «Об основах социального обслуживания граждан РФ и ветеранов ВОВ» четко прописано, что никто не вправе ухудшать условия жизнедеятельности таких людей, - возмущается представитель региональной общественной организации по защите прав потребителей «Форт-Юст» Валерий Самохин. - Вера Федоровна с трудом самостоятельно передвигается, практически не может читать и писать, утратила возможность осуществлять самообслуживание, но суд почему-то не учитывает эти обстоятельства, подходя к делу формально.
Валерий Самохин переживает, что ветеран слишком поздно обратилась в правозащитную организацию, когда ее дело дошло до апелляционной инстанции.
- Надеюсь, все равно поможем, дожила бы она только ещё до одной Победы, - говорит Валерий Геннадьевич. - А то ведь получается, что не смогли сделать фашисты, сделало российское правосудие. Обидно.
Вера Федоровна на фронте оказалась в 13 лет - работала санитаркой в госпитале. Она вспоминает, что делилась своей продуктовой пайкой с раненными и доходило то того, что падала в обморок от голода прямо во время смены. Но тогда шла жестокая война, где люди были готовы жертвовать собой ради блага Отечества. Почему же сегодня, в мирное время, это самое отечество оказалось так беспощадно к женщине, которая его защищала?
И действительно, решение о выселении из квартиры ветерана, защищавшей на фронте в том числе и жизни тех, кто сегодня стучит судебным молотком, просто бесчеловечно и как-то не вяжется со словом правосудие.
А может, дело в том, что кредитора, отбирающий у пожилых женщин квартиру, зовут Аскар Ильдарович Байков? В Башкирии в свое время эта фамилия была очень влиятельной, как в правоохранительных органах, так и государственной власти. И представители этой известной семьи работают как в Верховном суде РБ, так и районных и городских храмах правосудия республики. А сам г-н Байков не впервые приходит в суд с требованием выселения из квартир задолжавших ему пенсионеров.
Но, возможно, судья Нурисламов и его коллеги из ВС РБ, оставившие без изменений решение стерлитамакской Фемиды, считают, что поступили правильно, согласно букве закона - ведь договор купли-продажи жилища, подписанный дочерью ветерана, действительно существует. Однако эти судьи, похоже, забыли, что существует еще и дух закона, обязательный для всех отправителей правосудия.
Но со справедливостью в нашем государстве большие проблемы, потому и буксует в стране судебная реформа. А в судах, как и в старорежимные времена, прав по-прежнему тот, у кого больше прав и толще кошелек.