Шоу-биз

Смена сезонов ознаменовалась в Уфе выходом неудавшихся кинопремьер

18.03.2019 Андрей КОРОЛЁВ
В начале марте, несмотря на метели и сугробы, уже чувствуется весеннее настроение, а вместе с ним на экраны выходят первые крупные кинопремьеры. То ли дело в недостатке витаминов, то ли в стечении прокатных обстоятельств, но все нынешние новинки – это чаще всего праздник со слезами на глазах: бок о бок здесь душещипательная тематика и долгожданные премьеры, оказавшиеся неудачными.

Бездушная машина

 

Как показывает практика, экранизация японской манги – дело неблагодарное и пока не самое удачное. Об этом свидетельствует «Тетрадь смерти», снятая режиссером ужастиков Адамом Вингардом и в конце концов купленная «Нетфликсом», и «Призрак в доспехах» Руперта Сандерса. Оба фильма вызвали изрядное количество негатива: вряд ли на типичные американские истории по голливудским лекалам с культовыми персонажами фанаты отреагировали бы иначе. За экранизацию «Снов оружия» Юкито Кисиро взялась старая гвардия: Джеймс Кэмерон, который долгие годы мечтал сам взяться за экранизацию, в итоге выступил продюсером и соавтором сценария, а режиссерское кресло занял Роберт Родригес.

Проблемы «Алиты» во многом схожи с экранизацией «Призрака в доспехах»: оригинальную историю перекроили и превратили в винегрет. Герои вроде те же, но что-то не то, да и сюжет – бездумная фантазия о Буратино, который рубит дуболомов Урфина Джюса в березовый фарш, за кадром мечтая стать настоящим мальчиком. Непосредственно японского здесь очень мало (еще до выхода создателей обвиняли в whitewashing – практике «обелять» исторически цветных персонажей), а сценарий полон нестыковок и черных дыр. Известные актеры – Дженнифер Коннелли, Махершала Али – оставлены без дела и, скорее, торгуют именем, чем показывают мастер-класс. Разве что Кристоф Вальц – исполнитель роли идеалистичного доктора Идо – оказывается на своем месте. Все эти прорехи Родригес безуспешно пытается залатать аттракционами с компьютерной графикой, предлагая зрителю смачное крошево для всей семьи. В их числе и главная героиня Алита, которую играет актриса недавних премьер в жанре young adult Роза Салазар. Отштукатуренная технологиями CGI, она выглядит неестественно – даже для робота на экране – и в этом контексте вспоминается эпическая скука «Варкрафта» Дункана Джонса.

В результате получается нечто с ультрасовременной картинкой, по своей сути имитирующие «старые добрые» боевики из 90-х. Но в том-то и дело, что это механическая имитация, давно вышедшая в тираж и лишенная той человеческой искры, которая отличала ту самую Алиту от роботов, выброшенных на свалку.

 

Строить и жить

 

Действие фильма «Завод» происходит в безвременье, близкое к 90-м. Магнат Калугин (Андрей Смоляков) собирается продать не приносящий прибыли завод. Рабочим он не платит зарплату уже полгода. В пиковый момент крепкий работяга – бывший военный с изувеченным глазом (Денис Шведов) – подбивает коллег на восстание. План прост: напасть на джип с хозяином предприятия, похитить его и потребовать денег, потому что дальше так жить нельзя. Так все и закручивается.

Как и в большинстве социальных историй Быкова, реплики герои декламируют так торжественно и четко, что происходящее невольно напоминает театр. Не то чтобы это было плохо, но это выглядит удивительно старомодно и скучно, как в классицистическом тексте из учебника: с конфликтом разума и чувства, триединством, жесткими рамками амплуа, где нет привычного развития характеров.

Фильмы Юрия Быкова – одна из иллюстраций жизнеспособности упрямого российского артхауса. С одной стороны, его фильмы пользуются популярностью среди зрителей (фильм «Дурак» называют не иначе, как «народным фильмом) и попадают в разнообразные топ-списки. С другой – они не окупаются в прокате, если не сказать – проваливаются. Так, и его новый фильм «Завод» почти за месяц своего проката собрал всего около 30 млн рублей.

- Интеллектуальный киноман не стал тратить время и деньги, потому что режиссер честно признался «Медузе», что хипстеры не его аудитория, а хипстерам и даром не нужен мускульный философский боевик о «колхозниках в коже и с автоматами», - комментировал режиссер на своей странице в фейсбуке. – Какие бы смыслы не были заложены в фильме - это априори не тонко. А «не тонко» - это к массовому зрителю. Массовый же зритель предпочел полтора часа хорошего настроения «Лего» и «Бабушки» в компании друзей, жесткому, местами нудному фильму, который мужчины за 30, обиженные на мир, как Седой, смотрят на вод-сайтах в гордом одиночестве под пиво. Кстати по результатам экзитпула в кинотеатры на фильм «Завод» пошли 29-тилетние мужчины-одиночки.

 

Жизнь невидимки

 

Болезненная и честная история выживания киргизской мигрантки в российской столице интересна, в первую очередь, не хайпом (фильм Сергея Дворцевого «Айка» взял в Каннах приз за лучшую женскую роль и попал в шорт-лист «Оскара» от Казахстана), а своим взглядом на человека.

Айка (Самал Еслямова) только что родила, но вынуждена бросить ребенка, заесть боль таблетками и запить снегом вязкой московской зимы. У нее нет регистрации и по всем законам женщина подлежит срочной депортации без выяснения причин. Айка должна денег, и книжка по организации швейного бизнеса частично объясняет почему. При этом бедность Айки – совсем не результат ее бездействия, а следствие обманов и предательств, за которые она как нелегал не имеет права просить справедливости. Жизнь превращается в ежедневную борьбу за выживание: поиски работы, за которую могут и не заплатить, охота за пропитанием. В таких условиях ребенку, родившемуся в результате изнасилования, выжить невозможно, поэтому оставить сына органам опеки для Айки – самый безопасный выбор для всех.

- Началось все с того, что я прочел в новостях, что в московских роддомах 248 киргизских женщин отказались от своих детей, и мне показалось важным понять, почему они это сделали, - рассказал Сергей Дворцевой в одном из интервью. – Это противоестественно для любой женщины, а для азиатской в особенности. Я сам родом из Казахстана и хорошо знаю природу и характер азиатов, поэтому для меня это было по меньшей мере странно. Через своих друзей из киргизской и узбекской диаспор я познакомился с конкретными людьми: встретил сначала одну женщину, потом еще нескольких. И у первой была почти такая же ситуация, как у Айки в нашем сценарии… Таких случаев я могу рассказать десятки, ведь через нас прошло за это время очень много людей. Это настоящая борьба за существование, борьба за деньги, борьба за возможность накормить семьи, которые остались на родине.

Мир мигрантов, который описывает Дворцевой, — параллельная реальность, невидимая для одних и единственно возможная для других. В каком-то смысле «Айка» - это бронебойный тест на способность к эмпатии, путешествие в мир, который кому-то выгоднее, а кому-то проще просто не замечать.

 

Убей меня нежно

 

В 2017 году в Каннах победила эстетствующая комедия «Квадрат» Рубена Эстлунда, со всевозможными выходками обсуждающая современное искусство. «Бархатная бензопила» Дэна Гилроя как будто берет все самое острое из «Квадрата» и закатывает в жанр хоррора. Идея, казалось бы, на поверхности, но почему-то никто раньше до такого простого слияния не додумался. Награду за инициативность опять получает «Нетфликс», на котором и состоялась премьера фильма.

При этом сюжет «Бензопилы» предельно прост и напоминает все ужастики вместе взятые: ассистентка из галереи современного искусства обнаруживает мертвого художника и берет на реализацию его картины. Картины – как неожиданно! – оказываются шедеврами никому не известного художника, и грызня вокруг них рассказывает о локальной арт-тусовке, где все друг друга знают и ненавидят. Правда, картины в буквальном смысле дьявольски хороши: они способны на убийство и регулярно это демонстрируют.

В «Бензопиле» хватает уже привычных шуток о неразличении мусора и произведения искусства, но больше любопытно то, как интерпретирует режиссер интерактивность совриска, которую считают чуть ли не самым важным элементом новых шедевров. Об этом не так уж часто говорят, еще реже над этим смеются и почти никогда не снимали хорроров. И дело не столько в занимательной жанровой обертке, сколько в реалистичности эмоций и желаний персонажей, закрученных в такой пустой и такой дорогостоящей сфере труда. Гилрой пять лет назад уже показал профдеформацию из человека в чудовище («Стрингер») и, по сути, продолжает исследовать глубину, на которую способен падать человек в погоне за самоутверждением и самореализацией.

Другие новости

Сегодня
Популярное
Что почитать

ОПРОС После выхода на пенсию вы планируете

Результаты