Максим Виторган: «В жизни артист может играть очень неубедительно»

«Мне нравится мнить себя прозорливым человеком»

Задача «преступника» — запутать следы так, чтобы его никто не вычислил. Остальным предстоит восстановить картину произошедшего и узнать, кто именно из игроков виновен. На это у команды есть всего 40 минут. В финале шоу все пять участников сядут за круглый стол, чтобы посредством споров, взаимных обвинений и оправданий окончательно определить, кто же убийца. Если трое из пяти участников угадывают имя верно, то они делят между собой денежный приз, если нет – весь «банк» забирает убийца. Результат программы напрямую зависит от того, что смогут найти участники и удастся ли убийце сбить их со следа. Ведущий Максим Виторган по мере сил помогает игрокам наводящими вопросами.

- Максим, вам самому интересно принимать участие в игре, если учесть, что до финального обсуждения имя «убийцы» вам неизвестно?

- Я выработал для себя такой алгоритм. Две трети программы я на самом деле не знаю, кто убийца, и рассказываю об этом игрокам честно, чтобы они не делали далеко идущих выводов из моих вопросов. А уже к финальному обсуждению я узнаю имя преступника и могу каким-то незначительным образом влиять на обсуждение. Мне немного мешает играть то, что я должен вести программу. Но вообще я люблю такого рода всевозможные интеллектуальные и псевдоинтеллектуальные игры, когда надо распутать парадоксальное дело. Не могу сказать, что делаю это блистательно, но с удовольствием довожу себя до того состояния, чтобы «задымился» мозг.

- Как вам формат проекта?

- Мне кажется, что «Шерлоки» – это очень удачный формат для телевидения, где редко появляется что-то непостыдное. Наши сценаристы поработали на славу. Изначально я очень боялся, что детективные сюжеты будут примитивными, с лёгкими подсказками. Но они оказались очень изощрёнными! Для того, чтобы раскрыть преступление, придётся провести серьёзную умственную аналитическую работу. Это действительно непросто, и от этого, собственно, и интересно. Поэтому мне, безусловно, нравится принимать участие в этом шоу. И я бы сам с удовольствием смотрел его как зритель, чтобы потренировать свою мозговую мышцу.

- В «Мафию» любите играть?

- Я много играл в «Мафию» с друзьями, часто был ведущим, и мне, честно говоря, эта игра уже немного приелась. Не могу сказать, что сейчас в неё много играю, есть другие игры, которые меня больше забавляют. Но «Мафия» – это такая классика, которая всегда остаётся с тобой.

- В «Шерлоках» вы наблюдаете за игроками, кто как ведёт себя?

- Да, это я очень люблю, стараюсь считывать, угадывать – мне нравится мнить себя прозорливым человеком и наблюдательным психологом. У «убийцы» есть две основные линии поведения. Одна – это когда «убийца» вываливается из процесса, как будто не участвует в нём вообще, тихо отсиживается. Вторая – когда игрок, наоборот, пытается всё взять в свои руки, но это бывает редко, потому что это должен быть очень самоуверенный человек с лидерскими амбициями. Бывало, что люди здесь меня очень удивляли. Например, один из игроков как-то держался всё время на вторых ролях, остроумно шутил, но как будто особенно не участвовал в процессе. А потом, на обсуждении, я заметил, что у него исписаны три страницы блокнота. Я поразился: настоящий разведчик! В итоге он выиграл.

- Несмотря на «серьёзный» жанр, в программе действительно много юмора. Это как-то помогает «убийце» сбить с толку других участников?

- Да, кто-то использует такой инструмент, как всё «захихикать», «зашутить». Это хороший способ отвлечения внимания. Но с моей стороны юмора нет.

«Надеюсь, что в семье мне дедукция не пригодится»

- Среди участников шоу «Шерлоки» есть профессиональные опытные актёры. На ваш взгляд, у них есть преимущество в сравнении с остальными игроками?

- Я так не считаю. Актёрство – это профессия, но в жизни артист может играть очень неубедительно. Да, у артиста есть привычка быстро подстраиваться под предлагаемые обстоятельства, но и это не то чтобы помогает в раскрытии преступления. Наоборот, это может даже мешать, потому что артист, особенно театральный, привык выстраивать про себя историю своего персонажа, он, как правило, уходит в какие-то дебри, погружается в совсем глубокие нюансы, которые не имеют отношения к детективной фабуле.

- А вы сами читаете детективы? Насколько этот жанр вам близок?

- Нет, вообще не читаю, не люблю детективы в литературе. Но в том, что касается кино и сериалов, это один из моих любимых жанров. Особенно люблю психологический детектив. Например, сериал «Крах» – уже не новый, но мне очень нравится. Люблю, когда вокруг основной детективной фабулы накручено много психологизмов, поведенческих моделей, пусть даже не связанных непосредственно с сюжетом. Это делает персонажей более объёмными. Многие из произведений этого жанра стали суперпопулярны, как, например, сериал «Шерлок» с Камбербэтчем. Но когда начинается чистой воды детективная история, как в «Ловушке» или «Скандале», то следить только за развитием основной линии мне неинтересно.

- А как же детективы Артура Конан Дойла? Их любите?

- Конечно! «Шерлок Холмс» был одной из главных книг моего детства, наряду с «Кондуитом и Швамбранией». При наличии великого фильма Игоря Масленникова это был мощный культурный столп для людей моего поколения – и читали, и смотрели. «Дедукция и только дедукция!» Я помню, что очень боялся «Пёстрой ленты». Было не по себе! Ещё любил «Сокровища Агры» и, конечно, «Собаку Баскервилей» – но тут фильм, наверное, сыграл гораздо большую роль, чем первоисточник. Мои дети уже читают «Шерлока» в оригинале и смотрят другие фильмы с Шерлоком Холмсом, для них это уже другая фигура.

- Случались ли в вашей жизни истории, похожие на детективные, когда помогал опыт просмотра фильмов и сериалов?

- Они случались, но не на таком серьёзном уровне. У меня есть одна особенность характера – я человек достаточно доверчивый, но, как показывает практика, я часто чувствую, когда меня обманывают. И в такой ситуации у меня есть две стратегии поведения: или я просто разворачиваюсь и ухожу, или, если это, например, кто-то из моих детей, то я могу землю съесть, но этого человека на чистую воду вывести. Я не ленив в этом смысле.

- Расскажите ваш секрет, как понимаете, что человек врёт?

- Есть какие-то поведенческие особенности: человек отводит взгляд или, наоборот, слишком пристально заглядывает в глаза, пытаясь вызвать доверие, у него меняется манера речи. Но вообще никакой специальной системы у меня нет. Я просто понимаю, что люди лгут довольно часто, для многих это инструмент для достижения каких-то целей. Поэтому я считаю, что не обязательно всегда ловить человека за руку, можно позволить ему невинно соврать и отпустить с Богом. Но каким-то интуитивным образом я всегда чувствую ложь.

- Метод дедукции в общении с детьми тоже применяете?

- Надеюсь, что в семье мне дедукция не пригодится и мы будем использовать другие методы общения.