Чемпион по шорт-треку Руслан Захаров: «Надеюсь, кто-то сможет тренироваться в Уфе в нормальных условиях»

«Тренера я считал своим врагом»

- Я считаю, что мечты должны быть нереальными. Каждый спортсмен должен мечтать стать олимпийским чемпионом, каким бы видом спорта он ни занимался, даже тем, который не включен в Олимпийские игры, - объясняет Руслан.

До 9 лет Захаров не занимался спортом вообще. В 96-м в школу пришел тренер Альберт Тимербулатов, с которым Руслан и сейчас продолжает сотрудничать.

- Альберт Ахатович тогда набрал нас с мальчишками в секцию шорт-трека и в итоге стал моим первым тренером. Первые месяцы тренировок я вообще не понимал, что такое шорт-трек. Но, несмотря на это, Альберт Ахатович подкупил нас педагогическими талантами - нам было очень интересно. Понемногу все переросло в осознанные занятия, и мы начали понимать, в чем суть. Но у нас была большая проблема – в 96-м не было возможности заниматься шорт-треком на достойном уровне, потому что на тот момент была лишь одна ледовая коробка, которая была занята хоккеем. Поэтому мы на базе 31-й школы сами заливали лед и сами его чистили. Но, как вы понимаете, для профессионального спорта это фактически ничто. Нам повезло - буквально в течение нескольких лет условия стали улучшаться, появился свой лед. Во многом это стало возможным, потому что более взрослые спортсмены каким-то невероятным образом показывали неплохие результаты и на наш спорт обратили внимание. Ребята выступали на чемпионатах Европы, юниорских чемпионатах мира и добивались успеха. Это дало толчок для развития шорт-трека.

- Из ваших одноклассников, которые тогда записались в секцию, кто-то пошел в большой спорт?

- В секцию тогда записались сразу 60 человек – все из одной школы. В итоге остались всего лишь трое – я, Слава Кургинян, который сегодня тоже член сборной России и Булат Валиуллин, завершивший карьеру десять лет назад. Мы росли вместе и показывали примерно одинаковые результаты. В 14 лет я выполнил норматив мастера спорта, в 16 – мастера спорта международного класса. В 2011 году, когда мне было 24 года, я стал заслуженным мастером спорта. К слову, я был первым мужчиной с таким званием в России. Правда, условия в Уфе были не совсем достойные для развития нашего вида спорта. В 2003-м нам было по 15-16 лет, и мы не видели больших перспектив, нам хотелось просто гулять. Учиться не хотелось, тренироваться тоже. Тренер тогда проявил весь свой характер, включил все свои жесткие качества. Примерно в течение трех-четырех лет он был с нами очень строг и суров. Я, конечно, его не понимал. Доходило даже до того, что у нас были крайне плохие отношения, и мы могли вообще не разговаривать. Да что там, я просто считал его своим врагом. Но сейчас я понимаю, что если бы не эти действия, то ничего и не было. Если сравнивать мое поколение и ребят, которые сейчас тренируются, можно сказать, что сегодняшняя молодежь воспитана в более демократичных условиях. Сегодня у спортсменов гораздо лучше условия и финансовая мотивация. В 2005-м, когда я тренировался в составе сборной команды России, я получал зарплату 1900 рублей. Это были совсем небольшие деньги, и никакой финансовой мотивации у нас не было. Сегодня же в любом виде спорта можно зарабатывать.

- Почему долгое время в шорт-треке наши спортсмены не показывали хороших результатов?

- После попадания в состав сборной России мы стабильно три года подряд отбирались на первенство мира среди юниоров. Это говорило о том, что наш уровень был очень хорошим. После успешных выступлений нас включили в состав сборной команды России. Но середина 2000-х была непростым временем из-за проблем с руководством, к тому же не было костяка сборной команды. На тот момент была сильная школа шорт-трека в Омске и Москве. Но после Олимпийских игр в Турине, где выступил Кургинян, после переломного момента и плохих результатов были приняты меры. В связи с тем, что лидерами в шорт-треке были китайская и корейская школы, к нам пришел китайский специалист, с которым мы очень плодотворно поработали с 2006 по 2010 год. Результаты начали расти, мы поняли, что шорт-трек - это интересно, и мы действительно можем что-то показывать. В 2007-м мы узнали, что в Сочи будут Олимпийские игры, и каждый из нас поставил себе цель – после Олимпиады в Ванкувере продолжить тренироваться, потому что участвовать в домашних Олимпийских играх – это очень здорово. В 2010 году после китайского тренера нами занялись корейские специалисты. За сравнительно недолгое время они дали нам огромное количество теоретических знаний. У китайских специалистов все-таки была больше советская методика, а корейцы – основоположники этого вида спорта, и они просто загрузили нас информацией. В итоге в 24 года я по новой начал заниматься шорт-треком, потому что все, что было до этого, все 15 лет занятий, оказались перечеркнутыми. Так мы вышли на новый этап. Это было непросто, но очень интересно.

«Виктор Ан не от хорошей жизни перебрался в Россию»

- Но в Корее карьеру в шорт-треке заканчивают очень рано…

- Это действительно так. Поэтому когда тренер-кореец узнал, что мне скоро будет 25, он заявил, что уже слишком поздно. В Корее в этом виде спорта карьеру заканчивают в 20-23 года, как сейчас у нас в художественной гимнастике. Он сказал, что я могу продолжать тренировки, но добиться прогресса уже не получится. Спустя некоторое время к нам пришел канадский специалист. И следующие два с половиной года были самыми интересными. Мы опять начали делать все по-новому. Вновь переключились на лед, тогда как до этого наша подготовка складывалась из бега, прыжков и прочих упражнений. Мы начали кататься на льду нереальное количество часов и дней. Шесть дней в неделю мы тренировались практически без перерывов. Дело подошло к Олимпийским играм. В 2014 году Виктор Ан помог нам завоевать золото в эстафете и еще завоевал три золотых медали.

- Результат российской команды в Сочи – это заслуга Виктора?

- Наполовину точно его заслуга. Виктор сказал нам несколько слов, которые вселили в нас уверенность. Он просто объяснил, что мы способны показать очень хорошие результаты, потому что много работаем и у нас отличный тренер. Его слова о том, что каждый из нас стопроцентно способен победить и сборная России очень сильна, заставили нас поверить в свои силы. Мы тренировались по 6-8 часов в день, больше просто невозможно. Понимание того, что мы способны на многое, психологически сдвинуло нас с мертвой точки, с этих четвертых-десятых мест, которые мы постоянно занимали. И мы победили.

- В чем секрет этого легендарного спортсмена?

- Виктор не от хорошей жизни перебрался в Россию. Придя к нам в команду после травмы, не попав в корейскую сборную, он своим примером вселил в нас надежду. Ан - трехкратный олимпийский чемпион, самый популярный спортсмен в Корее. Я даже не знаю, с кем его сравнить в России. Его популярность в Корее даже круче популярность Шипулина в России. Ана, наверное, можно сравнить с Юлией Липницкой. Помните, какая истерия была с ней? Вот примерно то же и с ним. Представьте, он приезжает в Корею, а его встречает огромная толпа фанатов, полный стадион болеет только за него, даже несмотря на то, что он в команде России. Болельщики приходят с корейскими и российскими флагами. Конечно, Виктора и у нас круто поддерживали, но на родине у него творится что-то невероятное. В нашу сборную его взяли на общих условиях. Но он на собственном примере показал, как нужно восстанавливаться, как нужно тренироваться и идти к цели. Мы старались следить за ним, смотреть, как и что он делает. Если что-то не понимали, подходили и просили объяснить. Он обладает самой лучшей техникой и тактикой. Я не могу этого даже объяснить, потому что Виктор делает все на подсознательном уровне. В шорт-треке важно уметь принимать решения. Сейчас его физические данные уже неидеальны, но он выигрывает за счет правильного распределения своих сил и эмоций. Ан очень силен своими внутренними качествами или даже их совокупностью. У него стальной характер и железные нервы. Он достаточно скрытный человек и очень малообщительный, но тем не менее он очень многое нам дает и многому учит.

- Для молодых спортсменов Виктор однозначно стал кумиром.

- Да, у них есть такой мотиватор, как Виктор Ан. Если бы я в 18 лет пришел в сборную и рядом со мной в раздевалке находился шестикратный олимпийский чемпион, я бы уже по-другому на все смотрел. Да и вообще тот факт, что ты можешь каждый день видеть, как тренируются чемпионы, постоянно находиться в гуще событий, это очень круто. Но как сложилось, так сложилось.

«У меня никогда не было желания работать тренером»

- Что чувствовали после Олимпиады?

- Около месяца была эйфория. И продлилась она до того момента, как я получил травму. На последней тренировке в сезоне я упал и порвал себе ахил. Хорошо, что наша база в Подмосковье очень близко находится от больницы, меня быстро отвезли и прооперировали, но ахил заживает долго - шесть с половиной недель я отходил в гипсе. На тот момент я полностью расслабился и решил, что нужно выдержать этот срок, чтобы все зажило без последствий. Для себя я решил, что буду и дальше тренироваться. И на следующий год я вновь отобрался в состав сборной команды. Следующие два года – 2015-й и 2016-й - были для меня стабильными, я показывал неплохие результаты. Сейчас у меня стагнация. Это можно назвать переломным моментом моей жизни. Я понимаю, что очень сильно уже не буду прогрессировать, в личных соревнованиях вряд ли смогу показать стопроцентный результат. Но все спортсмены живут олимпийскими циклами – четырьмя годами. Сейчас я должен собраться и показать свои максимальные возможности, чтобы отобраться в основной состав сборной России в очередной раз, затем отобраться на Олимпийские игры и достойно там выступить.

- А что потом?

- У меня есть мечта, которая точно осуществится. В 2018 году я хочу пробежать марафон, потому что в этом году я уже точно закончу спортивную карьеру. Дальше у меня будет свободное время, чтобы немного подумать.

- О тренерской работе не задумывались?

- У меня никогда не было мечты работать тренером. Я обладаю большим количеством практических знаний, а вот теории не так много. Да и в целом в нашей стране еще не накоплено много теоретических знаний в шорт-треке, поскольку это молодой вид спорта. Просто не написано еще такого количества книг. Увы, многие пишут теоретическую литературу, не обладая практическими знаниями. Было бы неплохо нам поработать вместе: авторы описали теорию, я добавил практику, и может что-то интересное получится. Я готов отдавать свои знания, но в качестве тренера себя не вижу. Два года я выступал за республику Мордовия и провел за это время с Кургиняном около пяти-шести мастер-классов. Мне очень понравилось, я бы и дальше мог этим заниматься. Но сейчас ставка тренера в спортшколе семь тысяч рублей…

- И даже для олимпийских чемпионов?

- Для олимпийских чемпионов все тоже самое. И это правильно, жизнь для всех одинаковая. Во всяком случае я стараюсь придерживаться таких правил.

- Вы окончили факультет философии и социологии. Почему сделали такой выбор?

- Я учусь в БГУ с 2004 года и по сегодняшний день. В 2010 году закончил факультет философии и социологии, а потом поступил на экономический факультет и вот с ним, признаюсь, тяжеловато. Кроме того, я еще параллельно получил образование бакалавра в академии физкультуры. Моих проходных баллов хватило только на коммерческий факультет. Но в 2004 году я этого себе не мог позволить. Я получал зарплату 1900 рублей и просто не мог просить денег у родителей, зная, что учеба – это не мой приоритет. Я ведь даже не знал, закончу я вуз или нет. Это было бы просто неуважительно по отношению к родителям. В итоге мы с моим другом Славой Кургиняном поступили на факультет философии и социологии. Первые два года я очень старался учиться, ходил на все пары, во все старался вникнуть. Когда мы начали показывать хорошие результаты, ходить на занятия получалось все реже и реже. Затем начались академические отпуска, порой нас отчисляли и снова зачисляли. Но мы старались исправить задолженности. А однажды преподаватель сказал нам, что у нас нет результатов в шорт-треке и никогда не будет. И заявил: «Может вам заняться паралимпийским спортом?». Мы очень удивились и сказали, мол, как это? На что он ответил, что у китайцев не все паралимпийцы настоящие, якобы некоторые специально на это идут. Вот прямо так и сказал, представляете? Но мы все-таки закончили факультет, сами защитили диплом. И сейчас вместе со Славой продолжаем учиться на экономическом факультете.

- На что-то кроме спорта время остается?

- Я стараюсь уделить время и своей семье. Спорт и мои близкие находятся на одинаково важном для меня уровне. Семья понимает меня. Сыну сейчас годик. Конечно, супруге порой тяжело приходится. Но мы знаем, что уже на следующий год все изменится - моя спортивная карьера закончится.

- Семья может ездить с вами на сборы?

- Это не запрещено, но просто некомфортно. У нас много тренировок, и вечером спортсмен должен восстанавливаться. Хочется полежать, отдохнуть, чтобы тебя никто не трогал. По-другому не получается. Но на самом деле спортсмену-любителю еще тяжелее, чем профессионалу. Я профессионал – уехал на сборы и тренируюсь, больше ни на что не отвлекаюсь. Дома могу тренироваться в любое удобное время, а иногда и два раза в день. А любителю сложнее. Один мой знакомый высчитал, что ему нужно спать восемь часов, а он с работы приходит в девять вечера. Если он два часа позанимается спортом, то потом не уснет. Поэтому он приходит с работы и сразу ложится спать, чтобы в 6 утра встать и сделать тренировку. То есть человек рационально рассчитал свое время, чтобы успевать заниматься спортом. Но ведь не каждый будет это делать. Другой просто выберет работу и отдых, а про спорт и думать больше не станет.

«В России шорт-трек - один из самых доступных видов спорта»

- После сочинской Олимпиады интерес к шорт-треку увеличился?

- Безусловно. Даже те, кто не смотрели сами соревнования, все равно хотя бы один раз слышали о Викторе Ане. Они не знают, кто он по национальности, но знают о его победах. Любая реклама – это хорошо. Пусть о нашем виде спорта говорят. Тем более что в России шорт-трек - один из самых доступных видов спорта. Мало кто знает, что, например, в Америке большинство спортсменов долгое время являются любителями. Даже спортсмены топового уровня между тренировками подрабатывают в кафе или еще где-то. Все потому, что в Штатах не платят зарплату. Ты находишься в сборной команде, но тебе не платят до тех пор, пока ты не начнешь показывать хорошие результаты или пока у тебя не появится спонсор. В этом случае рассчитывать приходится только на родителей, которые тебя обеспечивают. Так же и в Корее – пока не попадешь в состав сборной команды страны, за спорт ты платишь сам. В месяц у родителей уходит порядка 600-700 долларов, чтобы их ребенок занимался шорт-треком. Поэтому в Корее шорт-трек - спорт для богатых.  

- Кто сегодня лидер в шорт-треке?

- С 2010 года была тенденция, что корейцы и китайцы были очень сильны в шорт-треке.  Но сейчас уже почти все страны сравнялись, так что в мужском шорт-треке есть пять-шесть основных команд приблизительно одинакового уровня. Сильные страны – Корея, Китай, Канада, Россия, Венгрия, Америка и Голландия. Если раньше можно было спрогнозировать результаты чемпионата мира, то сейчас это сделать просто невозможно. Конкуренция очень серьезная. Очень прогрессирует мужская сборная команда Казахстана. Все всегда упирается в деньги, а у них нереальное финансирование. Казахи тренируются со сборной командой Голландии. На четырех спортсменов в год федерация тратит порядка 300-350 тысяч евро. И соответственно они очень хорошо прогрессируют.

- Какие современные технологии применяются в вашем виде спорта?

- Например, некоторые комбинезоны есть с кевраловыми вставками, другие полностью кевраловые. Это, безусловно, плюс. Технология коньков – целая наука. Наш конек состоит из двух частей – лезвие и ботинок. Каждому спортсмену изготавливают персональные коньки по слепку. В мире всего лишь три бренда, которые хорошо делают ботинки. Это полностью ручная работа, которая занимает три-четыре месяца. Сейчас производство пары ботинок стоит 2500 долларов. Ботинки представляют ценность только для одного спортсмена, другой человек в них просто не сможет кататься. Существуют, конечно, и издержки – натертости, натоптыши, которые почти никогда не проходят. Это происходит потому, что ботинки очень жесткие и должны полностью держать стопу. Надеюсь, что в будущем у меня все эти проблемы пройдут. Ну и лезвие, безусловно, очень важно. В каждой сборной страны есть техник, который занимается исключительно лезвиями. Раньше этим занимался тренер, но поскольку все развивается и не стоит на месте, в каждой команде появился отдельный техник.

- В национальном музее Башкирии есть экспозиция, посвященная шорт-треку, где хранятся ваши личные вещи. Почему решили подарить все музею?

- Да, там находится мой олимпийский комбинезон, инвентарь и моя медаль. Каждый может придти и посмотреть. Все, кроме медали, я подарил музею. Подумал, вдруг кто-то захочет узнать больше о нашем виде спорта, пусть у этого человека будет такая возможность.

- Как можно определить состояние шорт-трека в Уфе сегодня?

- У нас только два года назад появился каток, где выделяется время для шорт-трека. До этого у нас не было нормальных катков. Мы катали либо в 7 утра, либо в 11 вечера. Ну какой родитель отдаст ребенка в секцию, чтобы он начинал кататься в 22.45? Кстати, я так раньше и катался. Только несколько лет назад появились нормальные временные условия. Есть и другая проблема – стадион находится в Шакше. Вот представьте: живете вы в центре города, ребенку 10-12 лет и он хочет заниматься шорт-треком. Как ездить в Шакшу? Конечно, спортшкола пытается что-то делать, есть автобус, который возит спортсменов. Но все равно это очень далеко. Конечно, у нас строится всероссийский центр шорт-трека, так что, надеюсь, кто-то будет тренироваться в нормальных условиях.