Уфимский бунтарь. Реппер Face прославил уличные банды «Иремель&Аврора»

Если верить рэперу, он еще полгода назад проживал в уфимском микрорайоне «Зеленая роща» на улице Авроры и общался с пацанами, жившими около «Иремели». Сам он считает, что прозябал в уличных бандах, где якобы торговали дурью, а свою жизнь представляет чередой несчастий, начиная от того, что рос в неблагополучной семье, кончая лечением в неназванном дневном стационаре «от депрессии». Свою небогатую на события жизненную летопись Иван рассказывает рэпом, что вызывает дикий восторг у родившихся в конце 90-х – начале 2000. Вся эта история агрессивного и неблагополучного подростка отлично вписывается в законы шоу-бизнеса, где имеется даже специальное название жанра – трэп-мьюзик, и соответственно возможность на этом заработать. В Америке - это черные рэперы, суть творчества которых - тиражирование тезиса, что жизнь – дерьмо. В России кумиром подростков-максималистов, которых колбасят гормоны, стал вот такой простой уфимский мальчик, «не поступивший на бюджет, потому что не сдал это долбанное ЕГЭ». Тысячи подростков пишут и читают рэп и выкладывают в «Ютуб», но звезда взошла над простыми до неприличия текстами Дремина – так что это настощий уфимский феномен.

В текстах Ивана вы не найдете протеста, потому что «власть не мешает ему, а я ей». И, тем не менее, новоявленная звезда рэпа обнаружила болевые точки поколения, для которых тренды дизайнера Гоши Рубчинского значат больше, чем любые другие проблемы. Так, размещенный в “Вконтакте” первый клип г-на Дремина, еще не набившего себе под глазами слова «Ненависть» и «Любовь» и похожего на сотни школьников, набрал более миллиона просмотров, как впрочем, и следующие релизы. Сегодня парня уже «подобрали» московские продюсеры и последние шесть месяцев Иван живет в столице нашей Родины, обогащая воротил шоу-биза. У мальчика появились хорошие фото, он побывал в качестве приглашенного гостя в «Комеди клаб» и теперь, с высоты новой популярности может оценивать свою жизнь в Башкирии. Интервью с Face, опубликованное в журнале The Village, стало самой популярной публикацией этого издания в 2017 году. Вот что рассказывает о себе взошедшая год назад уфимская звезда.

«Чтобы батя похвастался: мой сын поднялся»

— Ты еще поддерживаешь связь с «Иремелем & Авророй»? (Уфимские уличные группировки, которые Face часто упоминает в своих треках. — Прим. ред.)

— Да, конечно. Ребята пишут мне, рвут, если про меня кто-то что-то говорит. Хоть и изредка, но связь поддерживать получается, слава богу. Сейчас так мало времени, что, к сожалению, и своим людям отвечать не всегда получается.

— В треке «Жизнь» ты упоминал, что твоих родителей хотели лишить родительских прав, а тебя сдать в детский дом. Какие у тебя сейчас отношения с родителями?

— Я поддерживаю с ними связь. Я люблю их, и они меня любят. У меня всегда все было супер с родителями — дело было не в них, а, скорее, в правоохранительных органах и в социальных службах. Это им что-то не нравилось. Причиной всех этих проблем стало мое асоциальное поведение, а оно появилось оттого, что родители меня не воспитывали. Я бы к Урганту в гости сходил. Мне все равно на него, но я бы пошел туда, как я пошел на Comedy Club — чисто ради того, чтобы мой батя похвастался своим браткам: «Смотрите, мой сын поднялся». А мне самому это не надо. Сейчас я помогаю своей семье. Есть какие-то мысли по поводу того, как помочь им более глобально, а не просто деньгами — тоже материально, но я хочу, чтобы моя семья сама зарабатывала, а не чтобы я просто их кормил. Пока это все секрет, не хочу сглазить.

- Приходиться меняться ради жизни в Москве?

- Я чувствую себя как рыба в воде. Очень смешно и круто, когда тебя пытаются использовать или изменить, но ты при этом не прогибаешься — например, приходишь на светские мероприятия и разговариваешь своим уфимским сленгом, кричишь «эщкере», а они все это хавают, потому что хотят показаться тебе хорошими ребятами. И на Comedy Club я вел себя как панк, потому что я просто не умею себя вести по-другому, сколько бы денег и фолловеров у меня ни было. Мне нравится врываться в места, где все сидят со сложными физиономиями, и вести себя так, как будто я бастард. Моя политика — делать любую дичь, которую я захочу, и быть собой. Люди меня полюбили именно за то, что я не пытаюсь из себя строить кого-то и помню, что во мне так же течет кровь и, если меня пырнут ножом, я также могу умереть. Я просто живу и пытаюсь это передать через музыку.

— В какой момент ты начал записывать рэп?

— Я всегда хотел делать музыку. Это сейчас я говорю «музыку», а раньше просто хотел записывать рэп. Меня что-то останавливало, я долго не мог покинуть зону комфорта — у меня было что поесть, что надеть, с кем погулять, что выпить, что покурить и так далее. Потом, когда я окончил школу, понял, что пора что-то делать. Я подал документы в несколько местных университетов на направления, связанные с гостиничным бизнесом, чтобы откосить от армии. Но учиться, зная, что потом ты не будешь работать по специальности, — это пустая трата времени. На бюджет я не попал, потому что средненько сдал ЕГЭ, а на коммерцию ни у меня, ни у семьи денег не было. В итоге я подумал: «Фиг с ним, пусть будет так». В итоге я решил устроиться на работу. Пришел в гостиницу возле моего дома («Президент-отель», - ред), меня взяли туда помощником администратора. В договоре была указана зарплата — 16 тысяч рублей, огромные по местным меркам деньги. Но мне сказали: «У тебя нет образования и опыта работы, поэтому ты проработаешь месяц, и мы решим, брать тебя или нет». Там я провел ровно один день — и это был единственный день в моей жизни, когда я работал. Решил: пошли вы к черту. Снял эту белую рубашонку, в которой еще в школу ходил, — всегда некомфортно себя в ней чувствовал. Я вообще не из белых воротничков, всегда был бунтарем. Уже классе в десятом хотел бросить школу, просто у меня не было возможности съехать с места прописки. Но правильно сделал, что не бросил. Школа — это норм. А университет вообще не нужен.

Родственники продолжали меня пинать: «Давай завязывай со своим рэпом. Или не завязывай, но приноси деньги — у тебя продукты сами прыгают в холодильник, а ты сидишь, ничего не делаешь». Поэтому время от времени я ходил на разные собеседования для вида, куда-то устраивался. Были случаи, когда из десяти человек на вакансию брали меня одного, а я тупо смотрел сериал до пяти утра и ложился спать, потому что к черту эту работу. Это просто не мое. Я придерживаюсь того, что в жизни надо делать то, что хочешь — так складываются ощущения спокойствия и счастья.

«Почти вся страна живет за счет вымогательства»

— Свой первый мини-альбом «Проклятая печать» ты называл «мыслями подростка». Как бы ты охарактеризовал последний релиз?

— Это мысли человека в глубокой депрессии. Треки, которые поверхностно кажутся веселыми бэнгерами, как раз отражают ту часть жизни депрессивного человека, когда он ходит и всем специально улыбается. Тот же Джим Керри — супердепрессивный человек, хотя он известен прежде всего благодаря комедиям. Можно даже посмотреть мое видеоинтервью для Fast Food Music — там я улыбаюсь, весь такой хи-хи, ха-ха, как будто реально под какими-то скоростями сижу. На самом деле это защитная реакция. Но сейчас я не могу назвать себя депрессивным человеком — я абсолютно счастлив.

— То есть все поменялось буквально за пару месяцев?

— Каждый мой альбом — это маленькая жизнь, и в нем есть разные эмоции. Есть темная сторона с перегруженными басами, есть сторона, показывающая абсолютное презрение к жизни — ведь это бессмысленная штука. Есть просто тупняк — например, «Я … твою телку». Это мое настроение в моменты, когда мне просто сносит крышу и я ловлю кураж. На альбоме есть и gang shit — реалии России, приукрашенные западным слэнгом. Я не говорю «мы толкаем дурь», потому что для многих моих пацанов толкать дурь — это неправильно. Я говорю о том, что мы делали, что мои ребята делают до сих пор. И этим занимаются не только они — почти вся страна живет за счет вымогательства. Дети вымогают у детей, дети убивают детей — в провинции все это есть. Еще на альбоме есть лирическая составляющая, которая раскрывает самые истинные стороны моей души — любовные переживания, одиночество.

— Да, у тебя в треке было: «Таких детей тут вся страна — куда ты смотришь, овощ?» Как думаешь, кто виноват в том, что люди в регионах так живут?

— Не знаю, как на это ответить. Виноваты все: родители не воспитывают своих детей, и это все идет цепочкой. Конечно, маленькие пенсии, маленькие зарплаты — такие вещи тоже влияют сильно. У нас специфическое государство.

«Меня везде пытаются контролировать»

— Как ты относишься к действующей власти?

— Нормально. Она меня никак не касается, я ее тоже — в принципе, все хорошо. Ну только полиция пытается меня прижимать — вернее, пыталась до недавних времен. Это происходило, потому что родители своих детей не воспитывают и пытаются переложить ответственность на другого человека, который играет для них роль ментора — заменяет отца и мать. То есть именно меня почему-то. Других рэперов спрашивал — говорят, у них не было такого. Мне запрещали въезжать с концертом в Пермь. Мне запрещали концерт в Омске — я до сих пор там не был. В Самаре у меня на середине концерта обрывали звук. В Тюмени на моем выступлении сидели мусора, слушали, что я там пою. Меня везде пытаются контролировать, потому что сумасшедшие мамаши жалуются на меня в прокуратуру. Они думают, что я виноват в том, что их дети слушают какую-то аморальную часть моего творчества. На их месте я бы либо не рожал, либо воспитывал своих детей, раз их уже сделал.

— Твоя аудитория — это кто?

— В основном она состоит из детей, юношей и девушек, которым 15–20 лет — это возрастная категория, из которой я вот только-только сам вырос, и то не до конца. У них примерно такие же проблемы, как у меня. Это необязательно дети в физиологическом плане — скорее, персонажи фильма «Детки» Ларри Кларка. Я говорю не про хайпожоров, а именно про свою фанбазу. У меня самая преданная аудитория если не в этой галактике, то уж в этой стране точно. Искренне люблю этих людей, потому что всем хорошим в своей жизни я безусловно обязан им. У этих ребят нет правильной ролевой модели в жизни, и у меня ее тоже не было. Поэтому я хочу стать человеком, который через треки покажет им, как надо и не надо жить. Например, треки вроде «Бургера», «Мне *****» — люди не задумываются об этом, но это именно то, как не надо делать.

— Ты не боишься, что эти дети тебя не понимают? У тебя есть трек «Дает», например — там очень много домашнего насилия, расизма, сексизма, гомофобии.

— Да, люди очень часто не понимают таких завуалированных вещей, которые даже можно назвать гениальными. Мой любимый русский артист — это Виктор Цой. Даже в своих тупых треках с ненормативной лексикой я придерживаюсь того, что все гениальное просто. На самом деле тот же трек «Дает» — там все сказано простыми словами, просто с сарказмом. Кем надо быть, чтобы не осознавать, что это сарказм? На самом деле люди не особо понимают что-то, пока ты жив. Им нужен мертвый герой — они хотят, чтобы я сдох в 27 лет. Тогда они возьмут мой самый первый трек, где я нес абсолютную дичь, и найдут в нем какой-то смысл. Скажут: «Ого, как гениально. Face жив!» Я уверен, что хотя бы часть людей, которые меня слушают, все это понимает. Меня радует, что я могу изменить жизнь хотя бы одного человека — это уже круто. Знаешь, как говорится в цитатах из «ВКонтакте»: «Ты не можешь изменить весь мир, ты можешь изменить мир человека». Это ведь очень важно. Совсем недавно кто-то изменил мою жизнь, и я знаю, что это за чувство, насколько это восхитительно.

— У тебя есть такая конкретная цель?

— Да. Я бы хотел взять абсолютно всю молодежь и направить ее в правильное русло. В будущем из них вырастут нормальные люди, и их дети будут нормальными людьми. Если у меня будет должное количество внимания, я буду стараться это сделать.

— Ты упоминал в интервью, что, борясь с депрессией и паническими атаками, ты лечился в стационаре. С тех пор ты поборол эти диагнозы?

— Да, я две недели гонял в дневной стационар. Там были всякие сосудистые препараты, я пропивал курс антидепрессантов. Но все это помогло мне только временно. В итоге я понял, что все проблемы находятся в моей голове. Поэтому все болезни я поборол с помощью любви — это главный двигатель в моей жизни. Я отдаю людям свою жизнь и ничего не скрываю. Это и есть главный фактор того, почему люди меня любят — они находят в моей жизни свою жизнь. Понимают, что мои треки — это не какая-то сфабрикованная чушь.

— Почему на новом релизе нет ничего про бренды и наркотики, хотя раньше это были чуть ли не столпы твоего творчества?

— Я привык читать о том, чем живу. Сейчас я только изредка могу травку покурить, а химические наркотики — это полная чушь, поэтому я стараюсь их не упоминать. На каждом своем концерте я говорю детям о том, что они не должны играть с суицидом, не должны играть с наркотиками, должны быть добрее друг к другу — мы все одна семья, большая армия людей, которые вырастут и поменяют что-то в этой стране.

— Как ты считаешь, насколько популярным ты станешь в будущем?

— Я буду очень популярным. Когда умру, я точно стану легендой. Хотя я уже легендарный персонаж, и это только начало пути. Но массово мои треки раскидают на цитаты, только когда я умру.