«Наган» Булата Юсупова стал жалкой пародией на советские кинокомедии

И другие приключения Шурика

Многие справедливо считают, что снимать кино в России – дело неблагодарное и рисковое: издержки на дорогостоящий процесс вряд ли окупятся в прокате. Башкирский кинематограф исключением не является. Ситуация вокруг этой области местной культуры напоминает попытки реанимировать очень дальнего и не особо любимого, но очень живучего родственника, десятилетиями пребывающего в коме. С одной стороны, пациент скорее мертв, чем жив, но совесть не позволяет просто взять и отключить его от системы жизнеобеспечения. Однако для реанимирования и поддержания жизни требуются крупные финансовые затраты, которые при нынешней ситуации найти особенно нелегко. Небольшая кучка башкирских режиссеров борется за освоение грантов главы региона, распихивая друг друга локтями перед бюджетной кормушкой. В год выделенных денег хватает максимум паре режиссеров. Остальные исходят желчью, склоняя на все лады более удачливых коллег. Лишь единицам удается отыскать спонсорские средства на производство картины. Среди счастливчиков – Булат Юсупов, который умудрился выиграть грант на фильм «Бабич» и снять вместе с Ренадом Еникеевым на частные деньги картину «Наган», премьера которой состоялась в декабре.   

В центре вымученного сюжета - студент УГНТУ Вася Находкин, чья летняя практика в одной строительной фирме превратилась в посильную помощь команде из двух узбеков и одного туповатого бригадира (приглашенная звезда Иван Кокорин). Фильм мог бы стать  рядовой социалкой о суровых буднях мигрантов, но все меняет неожиданная находка Находкина (о, прелесть каламбура!) – золотой наган. Реликтовое оружие сваливается Васе на голову в одном из старых домов, который интернациональной стройбригаде поручили снести, и отнимает у парнишки покой и сон. Именно этот пистолет пытается найти начальник строительной фирмы и обменять его у высокопоставленного лица на депутатский мандат. Интерес Васи к секретарше начальника, козни бригадира и бессвязная беготня вокруг нагана и есть основное пространство фильма. В финале выясняется, что покупатель реликвии - некий француз, элегантно смешивающий итальянский прононс с армянским акцентом, а главный злодей, дергавший за ниточки, - взяточник-декан УГНТУ, отправивший Васю на практику. В итоге, несмотря на сюжетные нестыковки, справедливость торжествует, плохих вяжет полиция, только любовная линия завершается печально: вдохновившись уроками Васи по рисованию, секретарша незаметно подает документы в Питер, мгновенно проходит конкурс и уезжает за лучшей жизнью подальше из замечательной Уфы.

В «Нагане» сразу бросается в глаза огромное количество элементов, в той или иной степени скопированных из советских комедий, в основном у Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова. Уже первые кадры, на которых четыре заботливые руки убирают наган в коробку, передают пламенный привет «Бриллиантовой руке» - так же, как и разговоры про «шефа», полет полицейской машины и то, как герой Кокорина поправляет усы. В противостоянии между бригадиром и Васей Находкиным легко прочитываются герои Демьяненко и Смирнова, начальник строительной компании ходит с перебинтованной головой так же, как герой Виктора Павлова во время сессии, а персонажи нет-нет да назовут Васю «студентом» с характерной интонацией - все это мы хорошо помним по «Приключениям Шурика». Профессор, вещающий в телевизоре о золотом нагане, безошибочно напоминает такого же фанатичного историка из «Джентльменов удачи». Декан вуза, бредящий театром, - реплика героя Евстигнеева из «Берегись автомобиля». Все это неспроста: анонсировалось, что фильм снят в лучших традициях советского кино. Видимо, авторы фильма посчитали, что если дословно напихать самых ярких фрагментов и деталей из известных фильмов, то такой коллаж в итоге – это и есть верность традиции. И заодно решили, что лучше пускать их прямо так, в лоб, грубо и топорно, а то башкирский зритель такой дремучий, может попросту не узнать свои любимые фильмы. И это при том, что за грудой чужих элементов практически незаметными остаются скромные попытки сделать нечто оригинальное. Так что приятные мурашки должны бежать уже от самого факта пусть и ущербной, но все-таки эксплуатации тех самых фильмов, альтернативу которым безуспешно пытаются изобрести последние лет 30. Кстати, в этом фильме герои падают – почему же не обозначили, что он сделан в лучших традициях Чаплина? Он ведь тоже очень смешно наворачивался. Так или иначе подмена понятий играет против авторов фильма, обманывая ожидания зрителей, рискнувших рублем поддержать свое, родное.

Сомнительное удовольствие

Возможно, проблема фильма в том, что у Булата Юсупова появился сорежиссер Ренад Еникеев – всегда мечтавший стать режиссером архитектор, работавший 9 лет по специальности и позже перешедший в химическое производство.

- Мы, профессионалы, немного циники, многие вещи не замечаем, любим снимать тяжелые фильмы, а Ренад привносит непосредственность и легкость, от него идет комедийное начало, - говорил Булат Юсупов еще до непосредственных съемок. - Я сам увлекся и получаю удовольствие от того, что делаю. Надеюсь, что удовольствие передастся и зрителю, что самое главное.

Это очень хорошо, что создателям все так понравилось, но вот зрителю удовольствие что-то не передается. Для тех, кому не угодили «советские традиции», авторы заготовили другую, не менее коварную ловушку, которая уж точно должна была привлечь местного зрителя: это любимая Уфа как место действия. Тут и узнаваемые местечки вроде школы танцев El Ritmo и площади Орджоникидзе, и ведущий вуз нефтяной республики, и автобусы-мерседесы, которые так любят гонять наперегонки. Сердце при виде этого не замирает, и не бьется учащенно – тут и локации подобраны не очень удачно, а выбранные показаны так, как если бы это был любой другой невзрачный город. Затронуты даже острые социальные вопросы, которые волнуют прогрессивных уфимцев! В частности, незаконный снос старых домов из числа архитектурных памятников и обманутые дольщики, но поданы эти темы поверхностно, шаблонно и невероятно скучно. Да, дома сносят без надлежащих документов, и да, до этого никому нет дела, кроме случайных свидетелей вроде Васи, который (о, могучая сила начального высшего образования!) способен видеть красоту в убранстве дряхлеющих домов. Безликие дольщики  традиционно возмущаются, но после обещаний вороватых начальников успокаиваются. Все это происходит очень ровно, без особенного интереса к изображаемому, эпизоды не получают должного развития и обрываются, еще не начавшись. Каким же зрителем надо быть, чтобы полюбить фильм только за то, что там мелькает что-то похожее на Уфу?

Что касается игры актеров, она не выдерживает никакой критики. Это касается и главных героев, и второстепенных. Если актеры-любители, набранные на уфимском безрыбье, попросту боятся камеры и свои реплики говорят одинаковым голосом с одинаковым лицом, то у «профессионалов» мастерство сводится к тому, чтобы «потешно» бегать, пучить глаза, хмурить брови или широко улыбаться. Никому из них не удается поймать хоть толику той харизмы, которая сделала бы образ запоминающимся. Говорить о развитии персонажей, их раскрытии тоже не приходится. В конечном счете «Наган» до краев полон блеклыми, нехаризматичными героями, к которым не испытываешь каких-либо эмоций, кроме равнодушия. Они отличаются друг от друга только нелепыми костюмами – это один из маячков, по которым можно узнать персонажей фильма в массовке. Призванные усугубить клоунские амплуа, они по неизвестной причине достаются не всем. Логика распределения костюмов так и остается загадкой.

Отдельных комплиментов стоят спецэффекты. Хромакей, с помощью которого снята большая часть фильма, угадывается очень легко: по плохому качеству наложенного изображения и по неестественному движению героев в этих сценах, напоминающих фильмы и сериалы последних категорий 20-летней давности. Из-за такой аляпистой работы результат становится вдвойне тяжело воспринимать. Оглушительную точку в плане спецэффектов ставит отвратительно нарисованный полицейский дирижабль (!), рядом с которым летят такие же плохо прорисованные утки. Помимо невнятной реализации, остается непонятным, откуда у уфимской полиции дирижабль, раз уж фильм стремится к реализму повествования. К слову, появление вертолета в «Бриллиантовой руке», откуда скопирована эта «традиция», было оправдано.

Единственная фишка, которая могла бы спасти этот во всех отношениях неудачный фильм, - увеличение доли «мюзикловых» вставок. Несколько песен, вставленных в повествование только для увеличения хронометража, выполнены относительно неплохо, учитывая, что за одну из песен отвечает лидер группы Lumen Тэм Булатов. Запутавшийся сюжет можно было бы облегчить, отдав часть экранного времени, посвященного непонятной и ненужной беготне, этим музыкальным элементам, которые хоть как-то претендуют на оригинальность. Но авторы упорно хотели показать все сразу и по чуть-чуть, итоговой солянкой не добившись какого-либо адекватного эффекта.

Кино в коме

После просмотра создается впечатление, что «Наган» призван продемонстрировать, насколько в Уфе не умеют снимать кино: физически не могут привнести в повествование юмор, создать оригинальную сюжетную интригу, оставить на память зрителю актерскую харизму - хоть одну памятную фразу или просто интонацию. Ровным счетом ничего. И это при том, что авторы заявляли, что их главная цель – ориентация кино на зрителя. Зачем и какому зрителю нужен такой фильм – непонятно.

Так стоило ли выставлять напоказ неудачный итоговый продукт, на предпремьерном показе которого сорежиссер Ренад Еникеев получил сертификат очередного ученика школы Булата Юсупова? Просто потому, что в Год российского кино нужно завершить хоть какой-то большой проект?

Несмотря ни на что, информационный шлейф о «Нагане» напоминает статьи о покойнике: либо хорошо, либо ничего. Действительно, не только местная пресса не отреагировала критически - фильм не вызвал даже внятных зрительских комментариев в сети. «Наган» действительно получился необязательным и даже ненужным фильмом, который в лучшем случае быстро забудется, потому что сравнения с советским эталоном или просто хорошим кино он не выдержит. К слову, он не сможет соревноваться даже с теми работами, которые снимают уфимцы в последние годы. Да, в «Нагане» меньше национального колорита (и это удивительно), который всегда был и пока еще остается ключевым критерием для «достойного» местного кинопродукта. Просто потому, что другие проекты не вызывают интереса у тех, кто владеет ресурсами или может присудить грант. Тем не менее со скрипом, но все-таки появляются интересные и более качественные работы, чем основной массив башкирского кино за последнюю пятилетку. Это заметно и по «Пилораме» Айнура Аскарова, и по дебютной работе «Бубен верхнего мира» Татьяны Перцевой, живущей в Петербурге, и по «Кредиту» Вадима Валиуллина, уехавшего после победы на «Кинотавре» в Москву. К слову, и Перцева, и Валиуллин говорили, что были бы рады делать кино в Уфе, но здесь не только нет нужных ресурсов, но и невозможно добиться минимальной поддержки для съемок.

Несмотря на текучку молодых и перспективных кадров, основная ставка по-прежнему делается на национальный продукт от проверенных авторов, ориентированный конкретно на местный колорит. Ведь, как не раз говорилось на различных уфимских кинофестивалях, нужно всем рассказать о нашем уникальном регионе и тех замечательных людях, которые в нем проживают. Так, главным итогом года кино в Башкирии станут два полнометражных фильма – «Бабич» Булата Юсупова и «Из Уфы с любовью» Аскарова, снятых на гранты главы республики – 9 миллионов рублей и 4,5 миллиона соответственно. Премьеры назначены на весну 2017 года. Стоит отметить, что в недавнем интервью Аскаров заявил, что больше не будет снимать полный метр на столь маленькую сумму.

Учитывая отсутствие четкой системы поддержки молодых режиссеров, съемки штучных фильмов от гранта к гранту, может быть, мы уже сделаем заключение, что башкирское кино все-таки умерло? И можно, наконец, отключить его от искусственной системы жизнеобеспечения и проститься с ним со всеми почестями?