«На человека, попавшего в немилость Шакирова, обращали весь арсенал наказаний»

Прокуратура СССР отменила как необоснованные более 200 уголовных дел в Башкирии

Никто не станет опровергать, что Мидхат Шакиров «плохо кончил» - этому есть масса исторических свидетельств. Главного башкирского начальника отправляли в отставку очень громко – с разоблачительными текстами в местных и центральных газетах, и гневными речами на партконференциях в Уфе и Москве. О подробностях этого скандала, начавшегося в июне 1987 года с публикации в газете «Правда», где рассказали о том, как первое лицо БАССР преследовало неугодных ему однопартийцев, мы уже писали.

Полные данные о числе пострадавших от произвола шакировских подручных не опубликованы до сих пор, хотя только за 1987 год, по сообщению прокурора республики Владимира Кравцева, было реабилитировано 88 граждан. Плюс как минимум 53 жертвы в 1986-м, нашедшие правду только в прокуратуре РСФСР и СССР, ещё до смены руководства республиканского надзорного ведомства и последовавшей там основательной «чистки». В 1989 году центральная пресса сообщила, что «количество отмененных прокуратурой СССР и РСФСР уголовных дел, как необоснованных – более 200 по нашей республике». Поэтому можно согласиться со сделанным тогда московскими газетами выводом, что «в республике в миниатюре повторился 1937 год».

Открывая 9 июня 1987 года разоблачительный VI пленум башкирского обкома, замзавотделом ЦК КПСС Константин Могильченко назвал умершего к тому времени прокурора Филатова, а также председателя комиссии партийного контроля Ивана Ходосова и председателя комитета народного контроля Геннадия Федотова, «конкретными исполнителями морального подавления неугодных лиц», которые «обращали на человека, попавшего в немилость руководителя, весь арсенал наказаний по партийной линии, в административном и уголовном порядке».

Механизм фабрикации уголовных и гражданских дел против партийных и хозяйственных руководителей в Башкирской АССР к излету карьеры Шакирова был отлажен до автоматизма. Стоило какому-нибудь человеку занять принципиальную позицию, не понравившееся первому секретарю, как по его команде в дело вступали комитет народного контроля и комиссия партийного контроля, которые кидались искать реальные или мнимые прегрешения.

Бюро башкирского обкома партии в середине 1980-х Мидхат Закирович превратил из коллективного органа партийного руководства в сугубо карательный.

- Нет в нем представителей профсоюзов, комсомола, а говорим о человеческом факторе, - признавался на VI пленуме секретарь обкома по идеологии Тагир Ахунзянов. - Зато есть КГБ, КНК, КПК – три контролирующих органа.

Если напрямую придраться было не к чему, то неугомонные контролеры в поисках компромата «поднимали» биографию потенциальной жертвы лет за 15, вплоть до того, что человеку ставили в вину, что тот, как рассказал первый секретарь Стерлитамакского райкома Федор Машкин, «с кем-то где-то выпил».

У Мидхата Закировича была цепкая память, он всех знал, всё помнил и без его ведома ни один мало-мальски важный кадровый вопрос не решался.

- С головы инструктора ни один волос не упадет без команды Мидхата Закировича, - подтверждал первый секретарь Калининского райкома КПСС Олег Каменев.

Проверяющие находили нужные им и, как правило, не существовавшие в реальности приписки и нарушения. Затем дело передавалось в правоохранительные органы, ну а дальше очередной руководитель отправлялся под суд. Правоохранители знали, кто входит в бюро обкома и расценивали передаваемый им компромат как команду сверху. Поэтому «лишних» вопросов у них не возникало.

Так, жители Калтасинского района поведали нам, как в конце 80-х годов прошлого века были развязаны самые настоящие репрессии против местных руководителей, председателей колхозов и большинства главбухов сельхозпредприятий.

Из 14 председателей колхозов в Калтасинском районе под судом оказались 12

На северо-западе Башкирии находится Калтасинский район - край болот и скудных земель. Калтасинцы всегда непросто зарабатывали свой хлеб, хотя и трудились не покладая рук. Но в середине 1980-х неожиданно для себя обитатели этого сурового края вдруг стали жителями района-«изгоя», который попал в число нелюбимых первого секретаря башкирского обкома КПСС Мидхата Шакирова.

По словам тех, кто работал с главным начальником Башкирии тех лет, у Мидхата Закировича районы республики делились на любимые и не очень. Если первым, а к ним относился, в первую очередь, Илишевский, во главе с Толгатом Рахмановым и располагавшимся на тучных черноземах, давали заниженные планы, осыпали наградами, прославляли в газетах и на телевидении, то Аскинский, Зилаирский, Нуримановский и несколько других находились в опале. Но особую неприязнь у бабая вызывал почему-то Калтасинский, может, потому что населен он был, в основном, марийцами и удмуртами. Один за другим два первых секретаря райкома ушли, как «не справившиеся с работой». В 1986 году из Краснокамского района перевели сюда Радика Гаянова. Толковый специалист и талантливый организатор энергично взялся за дело. Но смена руководства не повлияла на отношение Мидхата Закировича к калтасинцам, на которых он перенес свою неприязнь к прежнему районному начальству. Да так, что к моменту снятия со своей должности в результате партийного расследования, проведенного ЦК КПСС в июне 1987 года, из 14 председателей колхозов в районе под административным судом оказались 12, из которых осудить успели девять. А на двух строптивых, категорически отказавшихся признавать себя виновными и возмещать мнимый ущерб - Рашида Аюпова, возглавлявшего колхоз «Родина» и Радиса Шагалиева из колхоза «Советская армия», и вовсе завели уголовные дела.

- Мы с Рашидом Фазылрахмановичем решили идти до конца потому, как ни копейки ни у кого не украли, - с волнением вспоминает этот беспредел Радис Лутфиевич. – Пусть тюрьма, но совестью своей не поступимся. Также решил поступить и мой главбух Зуфар Шайхинуров, как и я, ставший фигурантом уголовного дела. И в этом нас поддержал Ганеев.

От Рашида Аюпова, председателя колхоза «Родина», следователь прокуратуры требовал назвать место, где тот спрятал деньги

Радис Шагалиев, председатель колхоза «Советская армия», не пошел на сделку с шакировским «правосудием»

Суть дела была в том, что в 1983 году волютаристским решением башкирского обкома партии хозяйства района должны были увеличить поголовье крупного рогатого скота, а купить молодняк быстро можно было только у населения. Закупочная цена у «Заготконторы» была 2 рубля 30 копеек за килограмм живого веса. Поэтому, чтобы справится с «вышестоящим указанием», правление колхоза «Советская армия» решило закупать скот по 2,50, правда, только у своих работников. Так вот эти несчастные 20 копеек и поставили в вину Шагалиеву с Шайхинуровым, обвинив их в разбазаривании колхозных денег. Похожие истории случились и в других хозяйствах района.

- Четыре года «трясли» нас проверяющие, - рассказывает бывший председатель колхоза «Советская армия». – А сколько раз вместе со всем коллективом бухгалтерии я ездил в районную прокуратуру, привозя кипы всевозможных документов! На нашу защиту встали и депутаты Калмиябашевского сельсовета, отказавшие 7 декабря 1985 года прокуратуре в даче согласия на привлечение нас к уголовной ответственности. Они-то знали, что ничего к нашим рукам «не прилипло». В деревне ведь от людей ничего не скроешь, все как на ладони.

Правда, через полгода 27 июня 1986 года по представлению прокурора республики Ивана Филатова, на которого Шакиров потом «вешал всех собак», президиум Верховного совета БАССР в лице Файзуллы Султанова дал нужную шакировским подручным санкцию. Но время уже неумолимо играло против них, да и фигуранты уголовных дел оказались не робкого десятка.

В колхозе «Родина» закупочная цена за молодняк была на 10 копеек ниже, чем в «Советской армии» - 2 рубля 40 копеек. Правда, скот покупали у всех желающих.

– Куда деньги спрятал, где зарыл, говори! - всё время допытывался от меня следователь Башпрокуратуры по фамилии Исламов, - вспоминает бывший председатель этого хозяйства Рашид Аюпов.

Видимо «гражданин следователь» пытался найти то, что потом в «лихие девяностые» назвали «откатом».

– Век и его и эту фамилию не забуду! – продолжает Рашид Фазылрахманович. - Бухгалтерию за четыре года всю перерыли, много раз меня допрашивали, а какое на бухгалтеров оказывали давление и передать невозможно! Ничего не нашли, ведь я не украл ни копейки. Обидней всего, что меня преследовали за то, что колхоз, а значит и государство, в конечном итоге неплохо заработали на этой «нестандартной» скупке скота.

На VII пленуме башкирского обкома партии 23 июня 1987 года первый секретарь Калтасинского райкома проинформировал его участников и представителей ЦК, что председатели колхозов в его районе почти поголовно осуждены и попросил нового прокурора республики Владимира Кравцева объективного пересмотра дел хозяйственных руководителей и прекращения их незаконного преследования, «чтобы район вовсе не лишился кадров».

Дело в том, что в советское время руководитель, получивший судимость, исключался из партии и не мог больше занимать мало-мальски руководящую должность. Кроме того исключенный из партии человек получал клеймо на всю оставшуюся жизнь. Но многие, чтобы не оказаться за решеткой, и оставить своих детей сиротами при живом родителе, шли на это и принимали на себя несуществующие прегрешения (что-то вроде нынешней «сделки с правосудием) и возмещали то, в чем не были виноваты. Таким способом, по словам свидетелей того времени, подручные Мидхата Закировича запугивали хозяйственных и партийных руководителей Башкирской АССР.

«О марийцах, удмуртах, калтасинцах особо не беспокоились»

Между тем, как следует из данных историко-краеведческого музея Калтасинского района, с 1965 по 1985 год его труженики сумели удвоить производства зерна, а урожайность выросла более чем в два раза - с 8,5 до 18,8 центнеров с гектара.

- Резко удалось нарастить поголовье скота, сдачу мяса государству, успешно выводились и районировались дефицитные сорта растений, - с гордостью рассказывает о достижения своих земляков директор Калтасинского историко-краеведческого музея Роберт Шакиртов.

И это в болотистом крае с бедными почвами, неразвитой сетью дорог и откровенной обструкцией со стороны шакировского обкома!

В то же время, как рассказал представителям ЦК и участникам исторического пленума Радик Гаянов, на его вопрос, почему на все 14 колхозов его района всего один детсад, а на весь район лишь пять типовых школ, он услышал от завотделом науки и учебных заведений обкома Ахмера Азнабаева равнодушный ответ: «О марийцах, удмуртах, калтасинцах особо не беспокоились».

Ахмер Мухаметдинович, находившийся в зале заседаний, не нашел, что возразить и благоразумно промолчал в присутствии высокого московского начальства.

Между тем, Калтасинский район помимо сельскохозяйственной продукции давал стране ещё пять миллионов тонн нефти, и это при том, что в отличие от других нефтеносных районов, добытчики «черного золота» не вкладывали в его развитие ни рубля. Даже обычную в то время шефскую помощь по уборке картошки толком не оказывали, а извлечение нефти происходило, по словам Радика Магдановича, «за счет разрушительного использования водоемов, земель и трудовых ресурсов».

Ещё до скандальных июньских пленумов 1987-го, разобравшись с ситуацией и поняв, что руководителей сельхозпредприятий репрессировали незаконно, секретарь райкома успел обратиться к двум завотделами Башкирского обкома КПСС, а потом, не найдя у них поддержки, дошел до второго секретаря Владимира Воюшина с просьбой объективного и справедливого разбирательства. Но в ответ услышал: «Не вмешивайся, мы тебя самого строго накажем». Дело было вовсе не в принципиальности Владимира Леонидовича, а его паническом страхе перед Шакировым.

- Товарищ Воюшин слова не может сказать «первому», - констатировал на VI пленуме 9 июня 1987 года первый секретарь уфимского райкома Анатолий Локотченко.

Владимир Воюшин, угрожавший Гаянову, умел ловко выходить сухим из воды

Большинства калтасинских председателей, попавших под каток репрессий, сейчас, к сожалению, уже нет в живых. Стресс, как известно, здоровья не добавляет. А осуждение - сильнейший психологический удар для любого человека, особенно если он не чувствует за собой никакой вины.

- И меня «трясли» проверяющие по поводу контрактации скота, - вспоминает шакировские времена бывший председатель колхоза «Красная звезда» Калтасинского района Анатолий Сократов. - Но до суда, правда, дело не успело дойти.

Откровенно повезло тогда уважаемому председателю сельхозпредприятия...

- Начиная работать, я сразу столкнулся со сплошными проверками, - читаем в стенограмме пленума эмоциональное выступление Радика Гаянова. – Представители всех инстанций Советского Союза были в этом районе.

В отношении тех, кто, не сломался, даже оказавшись на тюремных нарах, и пытался сохранить свое человеческое достоинство, продолжал бороться с произволом, применяли прессинг уже за решеткой.

- Вскрытые в ходе проведенной проверки факты показали, что в следственном изоляторе и местах заключения допускаются вопиющие действия против людей, находящихся под следствием или в заключении, – с возмущением отметил на пленуме председатель Совета министров БАССР Марат Миргазямов. - Поэтому товарищ Рыленко, как министр и член обкома партии должен понести персональную партийную ответственность за беззаконие, допускаемое в исправительных учреждениях.

Для большинства членов обкома партии жуткими и нереальными показались услышанные подробности о «карцерах-клетках», садистах-тюремщиках и прочих атрибутах уголовно-исполнительной системы в БАССР, входившей тогда в структуру МВД. Но Рыленко отделался, как известно, снятием с должности, лишением звания «Заслуженный юрист Башкирской АССР» и выговором по партийной линии. Хотя, судя по стенограммам, которые зафиксировали выступление министра и, особенно, по его репликам из зала, никто так не нервничал на тех июньских пленумах, как Владимир Данилович. И было из-за чего: начиная с андроповского правления, в СССР не прекращалась «чистка» органов внутренних дел. Дело для него могло закончиться тоже плохо.

На пленуме 9 июня 1987 года второго секретаря обкома Владимира Воюшина, угрожавшего Гаянову расправой, обвинили в беспринципности, но серьезного наказания ему удалось избежать. Он упросил ЦК направить его на другую работу подальше от Башкирии. И вскоре после отставки уже на VIII пленуме обкома 28 июля 1987 года «в связи с переходом на другую работу» Владимир Леонидович благополучно переместился на непыльную должность советника Госагропрома СССР в Монголии, откуда вернулся в Москву в 1991-м, когда ему ничего по партийной линии не угрожало. Умел товарищ Воюшин острые углы обходить, начальство ублажать и ответственности избегать, как Анастас Микоян, который, помните, в старом анекдоте умудрялся проскакивать сухим «между струйками во время ливня».

В 1988 году равнодушный к нуждам марийских и удмуртских ребятишек завотделом, а по совместительству ещё и специалист по «обособленным второстепенным членам предложения», Ахмер Азнабаев тихо ушел со своего поста в обкоме партии доцентом в пединститут.

На фото: Равнодушный к нуждам калтасинских детей, Ахмер Азнабаев командовал при Шакирове всей «ученостью» в Башкирии

«Зажигательно и красиво»

Выступая 23 июня 1987 года на VII пленуме башкирского обкома партии, Радик Гаянов несколько раз говорил о справедливости, требовал равного отношении ко всем районам, а не только избранным по прихоти «первого». Об этом же говорили и другие выступавшие, в том числе видавшие виды представители ЦК партии, шокированные тем, что вскрылось в Башкирии. Все понимали, что в виду имелся, прежде всего, привилегированный Илишевский район во главе с Толгатом Рахмановым, который полтора десятка лет получал всяческие льготы и преференции от товарища Шакирова. За счет других районов, разумеется, таких, как неугодный «первому» Калтасинский.

Беспринципность и злоупотребление доверием Рахманова были осуждены на VII пленуме, а сам Талгат Лутфуллович в августе того же года был снят с работы «за серьезные недостатки в стиле и методах работы, нарушения норм партийной жизни», о чем сообщила своим читателям «Советская Башкирия» 26 августа 1987 года.

- Рахманов, создавая привилегии для своего клана, властно подавлял неугодных, - написала главная газета страны «Правда» 6 июля 1987 года. - В общем, на глазах происходило перерождение отдельных должностных лиц».

После его отставки вскрылось реальное положение дел в районе. Так, например, рекордные надои, как рассказала «Советская Башкирия» 24 октября 1987 года, обеспечивались за счет «черных» - неучтенных коров, когда на 15 животных у одной доярки, приходилось до 10 дополнительных, которые нигде не числились и молоко которых приплюсовывали к «официальным» буренкам. Естественно себестоимость продукции почти удваивалась за счет дополнительных кормов и расходов на содержание. Враньем оказались рекордные надои более 3 тысяч литров от коровы. По признанию нового второго секретаря райкома Фагима Аюпова похожее происходило при Рахманове в каждом колхозе района!

Случись подобное в Калтасах – валить бы не один год лес в сибирской тайге тамошним председателям вместе с главбухами, а дояркам, как соучастницам, шить телогрейки в какой-нибудь печально знаменитой мордовской женской «зоне». А что могло быть с главой района и представить страшно. Вплоть до расстрела!

А кто и по какой статье оплатил создание авторской картинной галереи из трех десятков работ в Верхнеяркеево, выполненной Виталием Руденченко, одним из самых модных и недешевых в 1970-1980-е годы художников-соцреалистов республики, открывавшейся, как и положено, образом самого Толгата Рахманова на фоне тучных илишевских нив. Это вам не дежурный портрет-ширпотреб генсека Леонида Брежнева такого же формата, который художественный фонд, что располагался в Уфе на Проспекте Октября, 148, продавал по 300 рублей за штуку. Тоже, правда, очень дорого – двухмесячная зарплата хорошо получающего уфимца, между прочим...

Портрет любимчика Шакирова Талгата Рахманова «открывает» в Верхнеяркеево картинную галерею из авторских работ модного «соцреалиста» Виталия Руденченко

Рахманову всё прощалось и поощрялось, а в Калтасах за неукраденные 10-20 копеек отправляли под суд председателей и главбухов, заводили уголовные дела на непокорных.

В условиях плановой советской экономики просто так отобрать выделяемые государством ресурсы у района, даже такого изгоя, как Калтасинский, и передать любимчику Илишевскому было невозможно. Это было незаконно. Советское государство стремилось к равномерному и сбалансированному развитию всех территорий. Поэтому Шакиров изымал ресурсы и перераспределял их, оформляя решением бюро областного комитета КПСС, которое, по словам секретаря обкома Радика Гареева, превратилось в «ширму». Бумагой с таким решением Шакиров прикрывал свои незаконные действия. В качестве оправдания его приближенные сочиняли басни про то, что в одних районах умеют работать, а в других нет. И до сих пор подобные нечистоплотные измышления гуляют по некоторым республиканским СМИ и сайтам.

- Илишевцы научились вести обычную работу – организационную, политико-воспитательную – как-то по-своему, зажигательно и красиво, - читаем в красочном рекламном фотоальбоме «Башкирия» выпущенном издательством «Планета» в 1986 году под редакцией секретаря обкома по идеологии Тагира Ахунзянова. Того самого, кого председатель Союза писателей БАССР Асхат Мирзагитов на VII пленуме 23 июня 1987 года прилюдно назвал «зловещей тенью первого секретаря», обвинив в «шкурничестве». Эти слова вошли в стенограмму и были напечатаны в газетах. Кстати, Тагира Исмагиловича сейчас тоже усиленно «отмывают»… Как будто и не был он осужден на партийном пленуме «за гонения и издевательства над неугодными людьми, за аферу с гонорарами», а материалы не опубликованы в прессе, имевшей в конце 1980-х огромные тиражи.

Ещё до разоблачительных пленумов Башкирского обкома, в апреле 1986 года признали, что по строительству жилья, детских садов, школ и прочей социальной инфраструктуры Калтасинский район отстает как от республиканских, так и своих соседей. Произошло это не потому, что в Калтасах живут одни тунеядцы и бездельники, а потому, что из района выжимали все соки, перегружая планами, ничего не давая взамен, да ещё отправляя строптивых под суд. А районам-любимчикам передавали то, что предназначалось другим.

- От симпатий большого начальства получают их руководители депутатские мандаты и награды, чтобы потом добывать нефондовые материалы, а это ведет к неравномерному развитию, - с болью и возмущением говорил Радик Магданович на пленуме обкома.

Щедрой рукой Мидхат Шакиров раздавал ордена и медали из спущенной Москвой разнарядки в любимом им Илишевском районе. И почетные звания героев соцтруда тоже. Зато в 1982 году «зарубил» награждение этим званием легендарного ректора УАИ Рыфата Мавлютова, который вывел свой вуз в буквальном смысле из сараев в число ведущих в стране. Дело в том, что строптивый Рыфат Рахматуллович не прогибался перед начальством и имел всегда свое мнение, а людей оценивал исключительно по их делам и моральным качествам. Впрочем, это уже отдельная история…

«Гвардеец духа»

В октябре 1987-го со страниц центральной прессы жители страны узнали и о байских замашках «товарища» Рахманова: «Впереди милиция с мигалкой, позади – опять мигалка. Земля дрожит, когда ихний первый едет». На черной, как у Мидхата Закировича, «Волге», разумеется.

Преследование неугодных Рахманову лиц – особая и драматическая страница. Некоторые из них, как написала 26 октября 1987 года «Правда», тайно по ночам сбегали из Илишевского в другие районы Башкирии или даже регионы СССР. Пойманных беглецов, илишевская милиция силой доставляла назад.

А травля директора Верхнеяркеевской средней школы, заслуженного учителя БАССР и РСФСР Хабибуллы Хамидуллина, о которой рассказала молодежная газета «Ленинец»? Но об этом вы сейчас не найдете рассказов на сайтах Илишевского района. Зато везде, где можно, прославляется Толгат Рахманов и исподволь создается его культ. Так фальсифицируются факты и переписывается история в отдельно взятом районе республики.

13 декабря 1987 года на IX пленуме обкома «секретаря с мигалкой», любившего своим кортежем пугать деревенских собак и гусей, вместе с его покровителем Мидхатом Шакировым, экс-министром внутренних дел Владимиром Рыленко и другими приближенными к бывшему первому секретарю, скопом вывели из состава областного комитета партии «за серьезные недостатки в работе».

15 января 1988 года указом президиума Верховного совета РСФСР Рахманов и Воюшин досрочно, одновременно и добровольно прекратили свои полномочия депутатов всероссийского законодательного органа. Понятно, что оба «товарища» получили такие предложения, от которых не силах были отказаться. В противном случае их ждал позорный отзыв, который регулярно практиковался в советское время.

Уже в 2000-е, когда многое позабылось, шакировский любимчик стал объяснять журналистам самое высокое в республике благоустройство Илишевского района, тем, что ему передавали неосвоенные другими районами средства, мол, строить те не умели и работать не хотели, а свою отставку в 1987 году «легенда илишевского района» называл простым уходом на пенсию.

- На дорожное строительство нам выделяли 450 тысяч рублей ежегодно, а строили мы на 1 миллион 600 тысяч за счет того, что другие районы не строили дороги, - хвалился в 2009 году со страниц одной из республиканских газет «гвардеец духа», а так его там назвали, рассказывая, как Мидхат Шакиров отнимал у других районов выделенные государством ресурсы и отдавал Рахманову.

Около 300 делегаций со всех концов Советского Союза и из-за рубежа привез Мидхат Шакиров к Рахманову, а в 1982 году сумел заманить в район и секретаря ЦК по сельскому хозяйству Михаила Горбачева. Однако, как потом выяснилось, и рекорды и рентабельность у Талгата Рахманова напоминали те, что были у Ахмаджана Адылова, одного из главных фигурантов «хлопкового дела» в Узбекистане в 1980-х.

- Благородна цель – добиться наивысших показателей, но безнравственны были средства его достижения, - написала в октябре 1987-го «Советская Башкирия» и резонно назвала процессы, начавшиеся в Илишевском районе после отставки Рахманова «трудной ломкой».

- Как задумаешься над тем, как работали, честное слово, стыдно, - признался тогда же со страниц главной республиканской газеты один из прежних илишевских «передовиков» Даниф Нигматуллин, заведующий фермой колхоза «Агидель». – Людей обманывали.

Страх не исчез и через 30 лет…

После краха режима Шакирова и прихода на пост первого секретаря обкома Равмера Хабибуллина, общественность республики надеялась, что процесс оздоровления в Башкирии будет доведен до конца. На это же настраивали участников исторических пленумов и представители ЦК КПСС, а замзавотделом главного партийного органа Георгий Крючков прямо требовал от Равмера Хасановича: «Гоните прочь подхалимов!»

Но «первый» не смог совладать с лестью уцелевших прислужников Мидхата Закировича.

- Он сразу же взял курс на сохранение шакировского окружения, - констатировал на Х пленуме уфимского горкома КПСС 2 февраля 1990 года замглавного редактора «Вечерней Уфы» Ринат Габидуллин. - Это товарищ Хабибуллин пресек процесс очищения в нашей республике, и мы в гнили этой до сих пор барахтаемся.

Видимо, не случайно Мидхат Шакиров восседал на XIX партийной конференции летом 1988 года в качестве приглашенного лица, как член ЦК, где он числился до 25 апреля 1989 года, пока его решением партийного пленума не вывели оттуда. Хотя башкирская и свердловская делегации требовали исключить Мидхата Закировича из высшего партийного органа ещё на той конференции.

Всего три года проработал Радик Гаянов на калтасинской земле, но оставил там о себе добрый след. На селе люди особенно отзывчивы и долго помнят добро. О нем написано в книгах, не забывает бывшего первого секретаря и районная пресса. Правда его фотографии мы не нашли в интернете. Первый секретарь Калтасинского райкома был человек скромный и не любил рисоваться перед камерами. Фото Гаянова дали нам в местном музее.

Первый секретарь Калтасинского райкома партии Радик Гаянов

- Душевный и чуткий к людям, справедливый и настойчивый в достижении поставленной цели, - таким остался Радик Магданович в памяти калтасинцев.

И хотя принципиальный секретарь возглавлял район недолго, но, благодаря нему, начали решаться многие накопившиеся социальные проблемы, а самое главное, в Калтасах был остановлен маховик репрессий и восторжествовала справедливость, как, впрочем, изменилась ситуация и в Башкирии в целом.

Так, вскоре после исторических июньских пленумов Рашиду Аюпову, Радису Шагалееву и Зуфару Шайхинурову пришли официальные бумаги за подписью прокурора БАССР Владимира Кравцева о прекращении их уголовного преследования за отсутствием состава преступления. Начали пересматривать дела и других незаконно репрессированных.

- Мы Радику Магдановичу до конца жизни будем благодарны, - эмоционально говорит бывший колхозный председатель Радис Шагалиев. – Спасибо и вам, что решили рассказать правду о тех событиях. Я верил, что это когда-нибудь произойдет. То, что происходило при Шакирове не должно предаваться забвению, а нынешнему молодому поколению нужно знать об этом.

И все же общаясь с жителями Калтасинского района, у нас сложилось ощущение, что страх прошлого не прошел бесследно. Некоторые очевидцы описанных событий вспоминали те времена очень сдержано и осторожно и даже просили не называть их.

Приходится признать, что «шакировщина» не исчезла в республике окончательно. По крайней мере, в сознании части людей старшего поколения. Как будто до сих пор свербит их с того света своими грозными очами Мидхат Закирович и вот-вот последует грубый оклик: «Партбилет на стол»!

Федор ЛЫТКИН, Александр КОСТИЦЫН.