Шоу-биз

«Благодаря маме я не остался на улице»: Юрий Шевчук лишился главной женщины в жизни

14.08.2019 Лада ВОЛКОВА
Фронтмен группы "ДДТ" потерял маму - Фания Акрамовна Гареева-Шевчук тихо скончалась в Уфе в собственной постели на 95-году жизни. Ее знаменитый сын - кумир миллионов - отменил все выступления и прилетел в столицу Башкирии, успев сказать последнее "прости" той, без которой он, возможно, никогда бы и не стал "Юрой-музыкантом".

Прощание в «питерском» храме Уфы

 

9 августа в СМИ одна за другой стали появляться сообщения о смерти матери фронтмена группы "ДДТ" Юрия Шевчука, скончавшейся накануне на своей родине, в Башкирии. Писали, что сын покойной прилетел "проститься с матерью", но на самом деле знаменитый музыкант застал маму живой - она скончалась в окружении близких вечером 8 августа. Похороны по христианскому обычаю были назначены на третий день. Будучи татаркой и внучкой муллы, Фания Акрамовна приняла православие еще в молодости. О месте и времени прощания с покойной родня сообщила лишь узкому кругу - Юрий Шевчук очень не хотел излишнего внимания прессы к собственной персоне в столь драматический момент его жизни и пытался избежать общения с журналистами, отказываясь от каких-либо комментариев.

Спасская церковь на улице Октябрьской революции, где решили провести обряд отпевания покойной, была выбрана не случайно. Когда-то храм имел самый большой приход в городе, но был почти полностью разрушен в 30-е годы.  После возвращения церкви Уфимской епархии в ней регулярно проходят службы и предпринимаются попытки восстановить ее фасад в первоначальном виде - своими дугообразными колоннадами она напоминала знаменитый Казанский собор в Санкт-Петербурге - городе, где прошла значительная часть жизни Фании Акрамовны.

На берега Невы она отправилась вслед за любимым сыном, чтобы поддержать в один из самых сложных и трагических периодов его жизни. Когда после трагической смерти жены Эльмиры, скончавшейся от рака в 24 года, Юрий остался вдовцом с ребенком на руках, Фания Акрамовна оставила в Уфе мужа с дочерью и внучкой и поехала к сыну. Вернулась в родную Башкирию уже в преклонном возрасте, когда обожаемый внук Петя, которому она по существу заменила мать, вырос и даже отслужил в армии.

Под Петербургом жил с семьей - женой и тремя детьми - и старший сын Фании Акрамовны – Владимир, который старше Юрия на девять лет. О нем вообще мало кто знал: сам музыкант очень не любил распространяться на эту тему, изредка упоминая в интервью только младшую сестру Наталью. На похоронах бабушки никого из внуков замечено не было - кто-то приболел, а кто-то, был слишком далеко. Младшего из шестерых внуков - Федора, которого от Юрия родила актриса Марьяна Полтева, бабушка вообще видела только на фотографии - парень со своей матерью живет в Германии и так не разу и не побывал на родине предков. Не было на похоронах и старшего сына покойной: как выяснилось, он ушел из жизни несколько лет назад. Зато был тот, кого Шевчук называет "родня по юности" - его близкий друг Ильдус Илишев. Экс-министр культуры Башкирии, который в последние годы нашел себя на дипломатическом поприще, представляя интересы России на Ближнем Востоке, прилетел на родину из столицы Катара в отпуск, где и узнал о постигшей друга невосполнимой утрате. Кроме детей в последний путь маму Шевчука провожали музыканты самого первого - уфимского состава "ДДТ" – Нияз Абдюшев, Геннадий Родин, Рустем Каримов и те, кто имел отношение к худграфу Башкирского пединститута, который окончил и сам бессменный фронтмен "ДДТ", и где значительную часть своей жизни проработала его мама. Пришел поддержать Шевчука директор Нестеровского музея Айрат Терегулов и его однокурсник - живописец Расих Ахметвалиев.  

- В прессе писали, что Фания Акрамовна преподавала в вузе, но в действительности она работала на кафедре лаборантом и секретарем, у нее не было высшего образования, но она всегда выбирала место работы там, где была возможность учиться рисовать, и мечтала, чтобы ее сын стал художником, - рассказали выпускники худграфа.

 

 «Юра всегда свободолюбивый был - сам по себе»

 

В Уфимское музыкально-художественное училище, ныне педколледж №2, Фания Шевчук устроилась в 1970 году, когда вместе с семьей вернулась в родную Башкирию из Нальчика.

- Я всегда искала такую работу, где бы могла рисовать. Была вакансия секретаря, и я решила получить это место, - вспоминала она. – Но сначала заявила руководству свое главное условие: ходить после работы на занятия.

В 1974 году в пединституте открылось художественно-графическое отделение. Фания Акрамовна решила оставить прежнюю работу и перейти на новую. Женщина, которой было уже 48 лет, училась вместе со студентами, пропадала с ребятами на строительстве и обустройстве факультетских классов.

- Благодаря ей, у нас всегда была бумага и краски - очень помогала нам во всем, - вспоминает выпускник первого набора худграфа Мухтар Биишев. – А для Юры первостепенной была музыка: он, еще не будучи студентом, поехал вместе с нами и мамой на летний пленэр в Зилаир. Так вот своим талантом он и тогда не кичился: давал возможность другим ребятам сыграть и только если его просили, брал в руки гитару.

Фания Акрамовна рассказывала, что когда устраивалась на работу на худграф, «думала даже не о себе, а о сыне».

– Несмотря на то, что Юра всегда музыку любил, мне очень хотелось, чтобы он стал хорошим художником, - вспоминала она. - Гитаре его я не придавала абсолютно никакого значения - видела Юру только художником. Снабжала его красками, бумагой, отстаивала, когда его хотели отчислить за какую-нибудь провинность.

Ректор вызвал Фанию Акрамовну для серьезного разговора уже после первого года обучения ее сына.

- Оказывается, сына видели пьяным. А тогда были времена, когда алкоголь категорически запрещался. Из пединститута тогда уволили профессора, которым пришел нетрезвым. Юру поймали на этом деле дважды, и руководству пришлось его отчислить, - рассказывала мама рокера. – Я, конечно, сознания от этой новости не потеряла, но задумалась, что с сыном делать дальше. А Юра вовсе не расстроился - заявил, что едет в Одессу работать в каком-то трактире.

Фания Гареева решила, что сын сопьется, и попыталась «вытащить его из этой ямы», в 76-м отправившись на Колыму.

- К тому же до «северного» стажа мне не хватало двух лет, - вспоминала она. - Я сказала Юре, что очень сложно ехать одной, попросила меня сопроводить. Он тут же согласился, ведь всегда был легким на подъем.

Так что вместо теплого моря будущего рокера ждали сорокоградусные морозы и изматывающий физический труд - в порту якутского поселка Черский 17-летний Юра работал докером, таская тяжеленные мешки и ящики, а его мама трудилась секретарем.

- Мне говорили: "Куда вы его привезли? Это же мальчик совсем, у него и силенок-то нет!", - вспоминала Фания Акрамовна.

Но вскоре Шевчука вызвали в военкомат.

- Он поехал в Якутск на медосмотр, - продолжала вспоминать Фания Акрамовна. – А там как узнали, что у него зрение минус семь, только посмеялись: «Наши солдаты белке в глаз попадают, а ты вообще ничего не видишь».

Юноша очень расстроился – «даже туда не взяли», но тут он познакомился с одним из столичных охотников, которые целыми компаниями съезжались на богатый пушниной Север.

- Он отправился на охоту и пропал, - снова вспоминала она переживания тех лет. – Я просто не знала, куда себя девать: неделю нет, две.

Мать вместе с коллегой поехала по окрестным лесам в поисках пропавшего отпрыска.

- Было страшновато: останавливались у землянок, где жили бывшие зэки, и интересовались, не видели ли они длинноволосого мальчика в очках. Тогда мы его так и не нашли - он сам вернулся через два месяца, понял, что не охотой заниматься надо, а учиться, - рассказывала Фания Акрамовна. – Юра всегда такой свободолюбивый был, сам по себе. Если куда-то уедет, я об этом самая последняя узнавала. Но Север Юру закалил, когда мы вернулись и он восстановился в институте, мне сказали: "Вы увезли мальчика, а назад приехал мужчина".

 

«Защищая сына, хотела дойти до Пугачевой»

 

Диплом художника музыкант все же получил, как и обещал. После выпуска он тут же пришел к маме и радостно заявил: «Вот диплом, теперь я беру гитару и занимаюсь музыкой».

- Гитарный период, как я его называю, начался где-то с третьего курса, но я его долго не воспринимала как музыканта, - не скрывала Фания Акрамовна. - Ничего кроме раздражения эта гитара у меня тогда не вызывала, ведь я считала, что она отвлекала сына от рисования. Но все изменилось, когда я услышала песню "Не стреляй!", которую, помню, Юра пел на выпускном. А вот отец долго не воспринимал Юру как музыканта, считал это делом несерьезным, у нас даже конфликты на этой почве в семье случались. Он говорил: "Днем пусть работает, а на гитаре вечером играет". Конечно, со временем и отец оценил творчество сына, гордился им.

Выпускники худграфа помнят, как в 1984 году плачущая мать приходила в институт после очередной злобной статьи в газете «Ленинец», по заказу властей травившей Шевчука.

- Я тогда очень страдала от несправедливости к сыну, - признавалась Фания Акрамовна. -  Даже в Москву ездила, стараясь все уладить, договаривалась о том, чтобы на Юру так сильно не набрасывались. Хотела до Пугачевой дойти, но ей тогда и самой было нелегко.

Был период, когда именно мама была первой слушательницей его стихов.

- Читала его корректировки, переписывала. Стихи у Юры своеобразные, не сразу воспринимаются, я всегда любила Пушкина, восхищалась Лермонтовым, современными поэтами - Тарковским, Ахмадуллиной... А стихи Юры лучше воспринимаются через музыку, в его исполнении, - честно объясняла она.

На следующий день после похорон матери Шевчук и группа "ДДТ" должны были выступать на одном из крупнейших летних российских фестивалей "Летчик. Дача. Лето" в Ярославской области, но смерть самого близкого человека стала страшным ударом для музыканта.

- Какой мне сейчас фестиваль... - махнул рукой осунувшийся и как-то сразу постаревший Юрий Юлианович, у которого всегда была очень тесная связь с мамой.

Хотя в последние годы они жили в разных городах, но созванивались постоянно, виделись довольно часто, а на лето Фания Акрамовна вместе с дочерью и внучкой Машей уезжали в деревню Лебедевка под Питером, где у ее знаменитого сына что-то вроде дачи. Как признавалась мама Шевчука, это было очень счастливое для нее время - она рисовала, а ее обожаемый Юра писал новые песни.

В последние годы забота о престарелой матери легла на плечи ее дочери Натальи, которая все время жила с отцом. Но после его смерти шесть лет назад полностью посвящала себя матери, особенно после несчастного случая, когда несколько лет назад Фания Акрамовна упала и получила сложнейший перелом и не могла передвигаться без посторонней помощи. Впрочем, даже в таком состоянии она продолжала каждое лето летать к сыну.

Эти поездки прекратились всего лишь несколько лет назад, как и посещение уфимских концертов "ДДТ". Но Фания Акрамовна продолжала следить за творчеством сына и, когда он отправлялся в очередной тур, имела привычку отмечать на карте города, которые он посетил. А сын старался звонить ей ежедневно.

- Он меня всегда спрашивает, рисую ли я, - делилась Фания Акрамовна со зрителями своей последней уфимской выставки четыре года назад. – И когда я отвечаю, что творю, он каждый раз очень радуется.

 

«Сегодня мы стали взрослыми - не очень приятное чувство»

 

Приезжая в Уфу на гастроли, Шевчук всегда останавливался у мамы, старался проводить с ней все свободное время. В конце апреля музыкант провел в Уфе несколько недель, приехал с единственной целью - побыть подольше с мамой, которая тогда уже не слишком хорошо себя чувствовала, но все-таки надеялась, что они еще увидятся, планировал снова приехать осенью, после всех летних фестивалей.

Но вернуться пришлось гораздо раньше и лично заниматься организацией похорон: Шевчук решил, что все должно быть так, как предписывает христианская традиция, а потому отказался устраивать погребение на второй день, как это нередко случается по разным причинам. На отпевании в церкви с Шевчуком стояла его гражданская жена Екатерина, прилетевшая вместе с супругом и впервые появившаяся в Уфе рядом с музыкантом.  Правда, о том, кто именно сопровождал музыканта, знали только его самые близкие друзья, поскольку свою спутницу Шевчук никому не представлял и заметив, что в храме фоторепортеры вели съемку, лично бросился с ними разбираться, едва закончилось отпевание. У обескураженных представителей СМИ Юрий Юлианович даже потребовал стереть кадры, сделанные в церкви, после чего репортеры предпочли ретироваться и даже не поехали на кладбище, чтобы не нервировать и без того очень удрученного и расстроенного музыканта, у которого, очевидно, просто сдали нервы.

Похоронили мать музыканта на Южном кладбище Уфы рядом с мужем - Юлианом Сосфеновичем, на могиле которого возвышается надгробие в виде большого каменного креста - отец Шевчука тоже был православным, как и его дети.

- Сегодня мы стали взрослыми - не очень приятное чувство, - вздохнул 62-летний Шевчук, стоя у могилы рядом с сестрой, и поблагодарил собравшихся за поддержку. - Как говорится, друзья познаются в беде - рад видеть здесь родной худграф, осколки "ДДТ", друзей...

Большинство из тех, кто собрался проводить в последний путь покойную, знали мать рокера с юности и хотели бросить горсть земли на ее могилу. Священник прочитал последнюю молитву и отдал маленькую иконку, которая во время всей церемонии была в гробу покойной, ее сыну, а тот передал ее сестре.

- Всем, что во мне есть хорошего, я обязан маме, - не раз говорил музыкант и, стоя у ее гроба, вспоминал. - Мама первая познакомила меня с Пушкиным. Еще от нее я узнал слово такое - импрессионизм, заставила задуматься. А потом на худграф к себе пристроила... Так вот благодаря маме я на улице не остался - стал заниматься искусством понемногу. Сама она всю жизнь мечтала быть художником, но получила образование только в 48 лет, потому что прожила сложную жизнь.

 

«Я его долго опекала - разгоняла собутыльников-рокеров»

 

На поминках, которые прошли в одном из ресторанов Гостиного двора, Юрий Юлианович и присутствующие тоже вспоминали Фанию Акрамовну - мать Шевчука сумела оставить след в памяти многих присутствующих. Эта скромная, интеллигентная женщина обладала невероятной внутренней силой и умела добиваться своих целей.

- Мама была ветераном труда, работала в годы войны радисткой, обеспечивала Северный морской путь в тяжелейших условиях. Тогда в Россию по ленд-лизу на самолетах доставляли тушенку, оружие, и мама все это принимала, обслуживая тяжелейшие северные рейсы. Она была "Почетным полярником", имеет медаль "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны". Люди этого поколения снаружи жесткие, но внутри у них тепло, - отметил Шевчук.

Сын вспоминал, что мать всегда тянулась к знаниям, рассказал трогательный эпизод из ее детства, когда маленькая татарская девочка ходила за несколько километров в соседнее русское село, потому что в ее родной деревне Муртазино в школе было только три класса, а она очень хотела учиться.

- Мама тогда ни слова не знала по-русски, ее, конечно, дразнили, но это ее не остановило, и через год или даже полгода она уже свободно разговаривала на русском, - поделился Шевчук.

В 12-летнем возрасте она оказалась в Якутии, куда вместе с матерью и братьями отправилась вслед за отцом, сбежавшим от репрессий на край земли. Там она нашла будущего мужа, там родились ее дети. Может быть, поэтому она в последние годы то и дело возвращалась в памяти в то время, отражая на полотнах пейзажи предрассветной Колымы. В 70-х она даже рискнула вернуться в суровый край, чтобы спасти сына от вредных привычек. Впрочем, любящая мать продолжала опекать и повзрослевшего ребенка.

- Когда я отправилась вслед за сыном в Ленинград, то старалась, прежде всего, устроить его быт, мечтала, чтобы у него поскорее появилось свое жилье и он не мотался по съемным коммуналкам - это же очень важно для творческого человека, - рассказывала Фания Акрамовна, которая сама с 1987-го по 1994-й жила на берегах Невы без прописки. Как она сама говорила, "фактически была бомжом".

Мать очень много сделала, чтобы у сына наконец-то появилось приличное жилье в Питере - продала сад в Уфе, родительский дом в Затоне - мечтала построить большой дом в Северной столице.

- Но вложились как-то не очень удачно: инфляция все обесценила, и денег тех хватило только на фундамент, -  рассказывала Фания Акрамовна. - Потом уже Юра сам смог купить приличную квартиру. Но я его долго опекала - готовила, стирала, случалось, и собутыльников-рокеров разгоняла. Он, конечно, сердился, говорил: "Что ты меня так опекаешь, я не ребенок, что ты за мной по пятам ходишь?" Но я билась за него как умела. Не хотела уступать, говорила этим рокерам: "Не надо мне сына спаивать" и выгоняла. На этой почве у нас конфликты случались, Юра пропадал на несколько дней, а я обзванивала всех его знакомых и приезжала за ним – по-другому я не могла. Книжку, помню, прочитала про Джона Леннона, он тоже было время такой образ жизни вел ужасно разгульный, пока не появилась у него Йоко Оно. Я тогда Юре сказала: "У тебя нет ни Йоко Оно, ни Марины Влади, как у Высоцкого. У тебя есть только мама". Мои дети – самые лучшие произведения. Но только я знаю, чего мне стоило их вырастить.

Другие новости

Сегодня
Популярное
Что почитать

ОПРОС После выхода на пенсию вы планируете

Результаты